– Ладно, попробую завести его сам, – сказал Тед. – А вы с передатчиком разбирайтесь.
– Пойду спущусь, поищу какую-нибудь одежду, – сказал Джок. – Мне не нравится ходить голым.
– Чувак, – сказал Джонни, – там внизу
– Знаю, – сказал Джок. – Но и здесь тоже запах не очень. – Он многозначительно посмотрел на Тину, стоявшую к нему спиной.
– Это о
– Ни о чем, – ответил Джок и направился к трапу. Тина повернулась к Теду и Джонни.
– Это о
– Не знаю, – ответил Тед, озабоченно изучая панель управления. – Слушай, Джонни, я попробую завести мотор. А ты займись передатчиком.
– Я, пожалуй, окно сначала открою, – сказал Джонни.
– Правильная мысль, – сказал Тед. – Тут надо проветрить.
– Это не запад, – сказал Фил со своей половины штурвала.
– Нет, запад, – сказал со своей стороны Арни.
– Нет, не он, – сказал Фил. – «3» должно прямо на нас показывать.
– Оно и показывает.
– Нет, не показывает.
– Это потому, что ты стоишь под углом, идиот.
– Я не под углом. Это
– Не надо мне говорить, что я под углом. Я вижу, когда я под углом.
– Не называй меня идиотом.
– Идиот.
– Сам идиот.
– Это я, я?
– Да, ты.
– Ах, так, ну, ладно.
– Ладно.
Оба заткнулись и, совместно управляя в тишине огромным судном, думали одновременно: Вот и
Самую дорогую в мире надувную лодку уносило Гольфстримом на север, подкидывая и роняя на волнах.
25
Фэй отказалась надевать спасательный жилет.
– У тебя его нет, – заметила она.
– Мне в голову не стреляли, – ответил Уолли.
Но она его все равно не надела. Настаивала на том, чтобы разделить его, держаться с двух сторон. Он давал им плавучесть, хотя не всегда достаточную для двоих, особенно на высоких волнах, когда приходилось стараться, чтобы голова оставалось над водой.
Это изнуряло, но они знали, что нельзя расслабляться, нельзя спать. Им не оставалось ничего, только держаться и ждать рассвета. Хотя, если подумать – чего они старались не делать – было ясно, что рассвет вряд ли заметно улучшит ситуацию.
Еще они могли разговаривать. Фэй поначалу была довольно молчалива – Уолли подумал, что, может, у нее сотрясение мозга, но не стал говорить об этом, – так что вначале говорил в основном Уолли. Он ей рассказал о своей карьере музыканта, как он долго действительно думал, что раз он играл не хуже многих, кто добился успеха – нет, он играл
Он ей рассказал о разных выступлениях, например, о частной вечеринке в шикарном особняке на берегу залива Бискейн, принадлежащем застройщику-миллионеру, где они играли в гостиной размером с теннисный корт, и перед ними танцевала кучка богачей, а на задней стене был балкон, на котором появилась юная жена застройщика, и, не отводя взгляда от Джока, сняла все детали туалета и простояла голая с полминуты, после чего повернулась и вышла в коридор, а Джок тут же прервал песню импровизированным тушем и сказал:
– Леди и джентльмены, а сейчас небольшой перерыв.
Фэй рассмеялась, прямо там, среди больших волн. Она снова смеялась, когда Уолли рассказал ей о «песнях возмездия» и о том, как группа поменяла название на «Джонни и