его.
— Зачем?
— Затем, что мы наметили изменить будущее. Или попытаемся, по крайней мере. Мы не знаем, насколько это трудно. Ожидание, такое долгое, как возможно, улучшит наши шансы.
— Уэсли, это всего лишь пьяная курица. Она уже была пьяная, когда выехала из первого дешевого ресторанчика в центре города, и она собирается еще больше выпить вон в том сарае. Я не вижу, как она отремонтирует автомобиль вовремя, чтобы встретиться в назначенном месте с автобусом девушек в сорока милях отсюда. И что если
Уэсли не думал об этом.
— Мои инстинкты говорят ждать, но если у тебя есть сильное чувство, что мы должны сделать сейчас, мы сделаем.
— Исключительно сильное чувство, что я испытываю — это чувство смертельного страха, — сказал Робби. Он сел. — В любом случае, слишком поздно делать что-либо еще. Она здесь, мисс Америка.
Кэнди Раймер вышла из кабака, слегка шатаясь. Она уронила сумку, наклонилась, чтобы поднять, почти упала, выругалась, подобрала её, рассмеялась, и затем проследовала туда, где припаркован её Эксплорер, доставая ключ по дороге. Её лицо — одутловатое, не совсем скрывающее остатки былой красоты. Волосы, белые сверху и черные у корней, висели вокруг щек редкими кудрями. Живот свисал спереди над эластичным поясом джинсов чуть ниже шва, прикрытый толстовкой.
Она забралась в её чертов джип, завела мотор (он прозвучал как отчаянно нуждающийся в настройке) и поехала в направлении пожарного выезда. Раздался хруст. Затем её задние огни приблизились, и она дала обратный ход так быстро, что на одно тошнотворное мгновение Уэсли подумал, что она собирается ударить его Малибу, повредить его и оставить их без машины, когда она уедет в Самарру. Но она остановилась вовремя и вылетела на хайвэй без паузы, чтобы посмотреть на движение. Момент спустя, когда она поехала на восток к Хопсону, Уэсли последовал за ней. К перекрестку, куда автобус Леди Меркатс должен прибыть через четыре часа.
Несмотря на ужас, что она собиралась сделать, Уэсли не мог избавиться от ощущения небольшой жалости к ней, и он думал, что Робби чувствует то же. В соответствии со статьей, что они прочитали о ней, в газете ЭХО подали историю так знакомо бесцеремонно, что это было противно.
Кэндэс «Кэнди» Раймер, сорок один год, разведена. Трое детей, сейчас под опекой их отца. Последние двенадцать лет её жизни она находилась в и вне наркологических больниц. По мнению знакомых (казалось, что у неё нет друзей), она пыталась посещать общество Анонимных Алкоголиков, и решила, что это не для неё. Слишком там свято. Её арестовывали за дорожные происшествия полдюжины раз. Она утратила права после последних двух, но в обоих случаях права восстанавливали, второй раз по специальному ходатайству. Она нуждалась в водительских правах, чтобы добираться до своей работы на фабрике удобрений в Бейнбридже, как она говорила судье Вэленби. Что она не сказала судье, так это то, что она потеряла работу шестью месяцами ранее… и никто не проверил. Кэнди Раймер — пьяная бомба, готовая взорваться, и сейчас взрыв был очень близко.
Статья не упоминала её домашний адрес в Монтгомери, но этого и не нужно. Как полагал Уэсли, наиболее замечательное место в исследовании журналиста (специально для ЭХО) было то, что репортер проследил заключительную выпивку Кэнди, из Пот О'Голд в Центре в кабак Разрушенный Ветряк в Эддивилле и в Бындис Бар в Хопсоне. Там бармен попытается забрать у неё ключи. Безуспешно. Кэнди покажет ему палец и уйдет, выкрикнув через плечо «Я сделала свои дела, чтобы нагрузиться!» Это было в семь часов. Репортер предположил, что Кэнди должна была где-то съехать с дороги для того, чтобы немного вздремнуть, возможно, на трассе 124, перед тем, как пересечь трассу 80. Чуть дальше трассы 80, она сделала свою последнюю остановку. Огненную остановку.
В то время, как Робби раздумывал, Уэсли ждал, что его всегда надежный Шевролет умрет, и съехал на край двухполосного шоссе, жертва или разряженного аккумулятора или Законов Парадокса. Задние огни автомобиля Кэнди Раймер исчезли из виду, и они тратили следующие часы в безумстве невозможности позвонить (всегда принимающие телефоны здесь не работали) и проклиная себя за то, что не повредили её автомобиль в Эддивиле, где у них был шанс.
Малибу ехал медленно, без усилий. Он оставался в полмили позади Эксплорера Кэнди.
— Сейчас она на дороге, — сказал Робби, — может быть, она свалится в эту чертову канаву до того, как доберется до следующего бара. Это сохранит нас от необходимости резать её шины.
— В соответствии с ЭХО, этого не случится.
— Да, но мы знаем, что будущее не застывший в камне образ, не так ли? Может это другой УР, или что-то подобное.
Уэсли не подумал об этом, когда работал с УР МЕСТНЫЙ, но промолчал. В любом случае, было уже слишком поздно.
Кэнди повернула в Бэндис без заезда в канаву или аварии на встречном движении, хотя она могла бы сделать и то и другое. Бог знал, что она хорошо закрыта от призывов. Когда одна из машин, что отклонилась с её пути, миновала Малибу Уэсли, Робби сказал:
— Это семья. Мама, папа и трое дурней на заднем сиденье.
Это случилось, когда Уэсли перестал чувствовать сожаление к Кэнди и начал чувствовать злость. Злость была чистая, без эмоций, обида к Эллен — чувство ничтожное по сравнению с этой злостью.
— Эта сука, — сказал он. Его суставы пальцев побелели на рулевом колесе. — Эта пьяная дерьмовая сука. Я убью её, если это будет единственная возможность, чтобы остановить её.
— Я помогу, — сказал Робби, затем так сильно сжал рот, что губы практически исчезли.
Им не надо было убивать её, и Законы Парадокса остановили их не более чем законы против пьяной Кэнди Раймер, едущей без остановок на пути в южный Кентукки к большой ужасной аварии.
Парковка Бэндис Бара вымощена, но со вспученным бетоном, который выглядел похоже на то, что осталось после израильской бомбежки в Газе. Наверху искрящийся неоновый Петух вспыхивал и гас. Зацепившись за одну ручку когтями, он держал кувшин с самогоном с напечатанными тремя Х на боку.
Женский Эксплорер Раймер припаркован почти прямо под этой неправдоподобной птицей, и под это прерывистое оранжево-красное свечение Уэсли открыто резал передние шины старого джипа ножом мясника, который они купили специально. Как
— Моя очередь, — сказал Робби, и момент спустя Эксплорер вздрогнул, когда парень проткнул задние шины. Затем возникло другое шипение. Он сделал хорошую дырку в запасной шине. К тому времени Уэсли встал на ноги.
— Давайте припаркуемся в стороне, — сказал Робби, — я думаю, лучше проследить за ней.
— Я собираюсь сделать больше, чем это, — сказал Уэсли.
— Полегче, большой парень. Что вы планируете?
— Я не планирую, я вне этого.
Но ярость, сотрясающая тело, предлагала что-то необычное.
Согласно ЭХО, она называла Бэндис погружением напоследок, но, по-видимому, это подразумевало очистку перед возвращением домой. Она действительно выкрикнула через плечо — я сделала свои дела, чтобы… Только в это раз она была так пьяна, что вульгарность прозвучала очень неотчетливо:
Робби, зачарованно глядя на новые события, разыгрывающиеся перед его глазами вплоть до поднятия среднего пальца (который ЭХО аккуратно отнес к «непристойному жесту»), не сделал никаких усилий, чтобы схватить Уэсли, когда он шагнул к ней. Он сказал ПОДОЖДИ, но Уэсли не послушался.
Он схватил и начал трясти её.
Рот Кэнди Раймер открылся; ключи, которые она держала в руке, не занятой чертовой птичкой,
