выпали, провалившись в большую трещину асфальта.
— Пусти меня, придурок!
Уэсли не отпустил. Он ударил её по лицу достаточно сильно, чтобы разбить её нижнюю губу, затем ударил с другой стороны.
— Трезвей! — выкрикнул он в её испуганное лицо. — Трезвей, ты, бесполезная сука! Живи и прекрати ложить на других людей! Ты собираешься убить людей! Ты поняла это? Ты собираешься … убивать людей!
Он ударил в третий раз, и звук удара прозвучал так же громко, как пистолетный выстрел. Она шатнулась назад к стене здания и заплакала, держа руки вверху, чтобы защитить лицо. Кровь капала вниз на подбородок. Их тени, превращаемые неоном птицы в удлиненные стрелы кранов, исчезали и появлялись.
Он поднял руку, чтобы ударить в четвертый раз — лучше ударить, чем душить, что и было тем, что он хотел сделать — но Робби схватил его сзади и оттащил прочь.
— Хватит! Этого достаточно!
Бармен и пара любопытных клиентов стояли в дверном проеме, таращась. Кэнди Раймер сползла в сидячую позицию. Она истерически рыдала, руки прижимались к опухшему лицу.
— Почему все ненавидят меня? — рыдала она. — Почему эти низкие люди такие ужасные?
Уэсли посмотрел на неё тупо, злость покинула его. Что вернулось, так это некий род отчаянья. Вы говорите, что пьяный водитель, который стал причиной смерти по крайней мере одиннадцати человек, должен быть злым дьяволом, но дьявола не было здесь. Только рыдающая алкоголичка, сидящая на потрескавшемся, заросшем бетоне деревенской придорожной парковки. Женщина, которая, если включающийся-выключающийся свет мерцающего петуха не врет, напрудила в джинсы.
— Ты можешь достать человека, но не можешь — зло, — сказал Уэсли, — зло всегда выживает. Разве это не сука. Как раз полная сука.
— Да, я уверен, но пойдем. Прежде чем они действительно хорошо присмотрятся к вам.
Робби повел его обратно к Малибу. Уэсли шел так послушно, как ребенок. Он дрожал.
— Зло всегда выживает, Робби. Во всех УРах. Помни это.
— Конечно, абсолютно. Дай мне ключи. Я поведу.
— Эй! — кто-то окликнул их сзади. — Почему, черт возьми, ты избил эту женщину? Она тебе ничего не сделала! Вернись обратно!
Робби втолкнул Уэсли в машину, оббежал капот, бросился к рулю и быстро уехал прочь. Он жал на педаль, пока мерцающий петух не исчез, затем отпустил педаль.
— Что сейчас?
Уэсли убрал руки от глаз.
— Извини, что я это сделал, — сказал он, — и, тем не менее, я не жалею. Ты понимаешь?
— Да, — сказал Робби, — конечно. Это за тренера Сильверман. И за Джози тоже. — Он улыбнулся. — Моя маленькая мышка.
Уэсли кивнул.
— Так что же нам делать? Домой?
— Еще нет, — сказал Уэсли.
Они припарковались на краю пшеничного поля вблизи от пересечения трассы 139 и хайвея 80, в двух милях западнее Кадиза. Они прибыли рано, и Уэсли использовал время, чтобы включить розовый Кайндл. Когда он попытался попасть в УР МЕСТНЫЙ, его приветствовало какое-то неудивительное сообщение: ЭТОТ СЕРВИС БОЛЬШЕ НЕДОСТУПЕН.
— Возможно, к лучшему, — сказал он.
Робби повернулся к нему
— Что сказали?
— Ничего. Это не имеет значения. — Он сложил Кайндл обратно в портфель.
— Уэс?
— Что, Робби?
— Мы нарушили Законы Парадокса?
— Несомненно, — сказал Уэсли. С некоторым удовлетворением.
Без пяти девять, они услышали сигналы и увидели огни. Они вышли из Малибу и стояли перед ним в ожидании. Уэсли наблюдал, как руки Робби сжимались в кулаки, и был рад, что не только он один испуган тем, что Кэнди Раймер может все-таки оказаться здесь.
Головные огни появились из-за ближайшего холма. Это был автобус, следующий за дюжиной машин, наполненных группой поддержки команды, все безумно сигналящие и вспыхивающие пучками света. Когда автобус проезжал, Уэсли услышал юные женские голоса, поющие «Мы — Чемпионы!» и почувствовал холодок, пробежавший по спине и вставшие волоски на шее.
Он поднял руку и помахал.
В стороне от него, Робби сделал так же. Затем он повернулся к Уэсли, улыбаясь.
— Что скажете, профессор? Хотите на общий парад?
Уэсли хлопнул его по плечу.
— Это прозвучало как чертовски классная мысль.
Когда последний из автомобилей проехал, Робби встал в линию. Так же как и все, он сигналил и включал огни на всем пути обратно в Мур.
Уэсли не возражал.
VII — Полиция Парадокса
Когда Робби остановился прямо перед
— Подожди секунду.
Он обошел спереди машину и обнял парня.
— Ты поступил хорошо.
— Безграмотно, но оценил, — Робби протер глаза, и затем ухмыльнулся, — это означает, что я получаю отличную оценку за семестр?
— Нет, только совет. Уходи из футбола. Ты никогда не сделаешь там карьеру, и твоя голова стоит большего.
— Вовремя замечено, — сказал Робби… который был не согласен, как они оба знали. — Увидимся в классе?
— Во вторник, — сказал Уэсли. Но пятнадцать минут спустя он имел причину, чтобы удивиться, увидит ли кто-нибудь его. Когда-нибудь вновь.
На том месте, где он обычно оставлял Малибу, когда не оставлял её на парковке в колледже, стоял автомобиль. Уэсли мог припарковаться позади него, но вместо этого выбрал другую сторону улицы. Что-то в этой машине заставило его забеспокоиться. Это был Кадиллак, и в свете уличных фонарей, он казался слишком ярким. Красная краска почти казалось кричала
Уэсли не понравилось. Ему не понравились ни тонированные окна, ни больших габаритов гангстерская кабина с золотой эмблемой Кадиллака. Он выглядел, как машина наркоторговца. Если это так, то наркоторговец страдал еще и манией убийства.
— Дневной стресс, вот и все, — сказал он, когда пересекал пустынную улицу с портфелем, стукающимся о бедро. Он нагнулся. Внутри автомобиля никого не было. По крайней мере, он так подумал. Через темные стекла очень трудно быть полностью уверенным.
