Убежище

Бартоломей снял с плеч плащ и укутал им жену, после чего повернулся к Джуде.

– Вы знаете, о каком древнем декрете она говорила.

Джуда поднялся на ноги.

– Да, знаю.

– Сидра полагает, что ее видение сбудется, – сказал Бартоломей. – Если это… этот ребенок–полукровка, наполовину Ансара, наполовину Рейнтри, где–то существует…

– Существует.

– Так вы уже знали о его существовании? – спросил Бартоломей.

Джуда помедлил.

– Да.

– Теперь, после видения Сидры и я согласен с тем, что ты должен защитить ребенка, – сказал Клод. – Напиши новый декрет и подпиши его, а мы с Бартоломеем будем свидетелями. Отмени древний декрет, приказывающий убивать всех полукровок.

– Клод прав. – Бартоломей с любовью посмотрел на жену. – Сидра считает, что Сил попытается убить ребенка, и вы должны предотвратить это. Без нее Ансара обречены.

– Клянусь честью моего отца, я не допущу, чтобы с ребенком что–либо случилось, – произнес Джуда.

«Я защищу тебя, Ева. Слышишь? Никто не причинит тебе вреда. Ни сейчас, ни когда–либо »

* * *

Мерси ощутила триаду умов, рыскающих внутри убежища, мощные разумы, объединившиеся, чтобы увеличить свою силу. Она инстинктивно ощущала, что это психическое зондирование исходит издалека. Отложив в сторону книгу, которую читала, старинную рукопись с защитными чарами и заклинаниями, она полностью сконцентрировалась на враждебной энергии. У нее ушло не больше минуты, чтобы осознать опасность.

Ансара!

Один разум подстегивал два других, вел их, изо всех сил пытаясь связаться с Евой.

Нельзя этого допустить. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, она сконцентрировалась на дочери, усиливая уже защищавшую ее магическую границу.

«Все в порядке, мама. Я не боюсь его. Он не сможет причинить мне вред».

«О Боже, Ева. Не делай этого! Что бы ты ни задумала, не делай это».

«Глупая мамочка».

«Ты должна слушаться меня, Ева Рейнтри!»

«Нет, я Ева Ансара».

Стремясь удержать окружающий Еву второй уровень защиты, Мерси открыла глаза и выбежала из кабинета в поисках дочери. Она нашла ее сидящей на подушке на полу гостиной в окружении груды мягких игрушек, которые подскакивали на своих маленьких набивных конечностях вверх и вниз над деревянным полом дома.

– Ева!

Она ахнула. Ее глаза широко распахнулись, когда она повернулась лицом к Мерси и резко прервала заклинание, с помощью которого обычно оживляла своих игрушечных животных.

– Я просто тренировалась. – Ее очаровательная улыбка молила о понимании.

– Тот человек, враг твоего отца, он говорил с тобой или что–нибудь делал?..

– Не волнуйся. – Ева встала, плечи расправлены, подбородок высоко вздернут. Немногие шестилетки были столь самоуверенны. Истинная принцесса.

– Я отослала его и двух других, – сказала она. – Они хотели узнать, кто мой отец и…

– Ты ведь не говорила с ними?

– Конечно, нет. – Перешагнув через тигра и медведя, Ева направилась к матери. – Я не впустила их. Это довело его до бешенства. – Она смотрела вверх на Мерси обманчиво невинными зелеными глазами Рейнтри.

Ее дочь была своевольной, упрямой и нелегко управляемой еще до того, как Джуда вошел в ее жизнь, но она всегда оставалась для нее милой маленькой девочкой, которая могла посопротивляться пожеланиям матери, но в конце концов повиновалась им. Но больше Ева не станет подчиняться ей, поняла Мерси, и она не в силах определить момент, когда же это произошло. Наверное, в конечном счете, это все равно бы случилось, когда Ева стала бы старше, независимо от того встретила бы она своего отца или нет, но, так или иначе, именно встреча с Джудой изменила ее. И навсегда изменила отношения Мерси с дочерью.

– Я люблю тебя так же сильно, как всегда. – Ева обняла ее за талию и прижалась головой к животу.

Мерси погладила ее по голове.

– Я тоже тебя люблю.

Ева слегка отстранилась и подняла на нее взгляд.

– Прости, я не хотела, чтобы ты грустила из–за того, что я Ансара.

Мерси прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать и не закричать. Тяжело вздохнув, она прямо посмотрела на Еву.

– Я – Рейнтри. Ты моя дочь. Значит и ты Рейнтри.

– Мама–мама. – Она покачала головой. – Я родилась в клане Рейнтри, но родилась для Ансара. Для моего отца.

Озноб понимания, холодная, жестокая правда острой болью пронзила мозг Мерси. Страх, который она прятала глубоко внутри с тех самых пор, как зачала Еву, выплеснулся наружу ментальным энергетическим порывом, встряхнувшим весь дом.

Она редко, если такое вообще когда–либо случалось, теряла контроль над своей силой, но эта реакция была абсолютно непроизвольной, рефлекторным ответом на подозрение, что предназначением дочери было спасение смертельных врагов Рейнтри.

Ева схватила ее за руку, тотчас успокоив. И в течение одного краткого мгновения, когда их сила соединилась, Мерси ощутила огромную мощь, которой обладала Ева.

Восстановив самообладание, Мерси произнесла:

– Люди твоего отца, Ансара, и мои, Рейнтри, с незапамятных времен были врагами. Сидония рассказывала тебе истории нашего народа о том, как давным–давно мы победили их в ужасной битве, пережить которую удалось лишь маленькой горстке клана Ансара.

– Мне нравится, когда Сидония рассказывает те истории, – ответила Ева. – Она всегда говорит, какие Ансара подлые и плохие и какие хорошие и добрые Рейнтри. Получается, я одновременно и хорошая, и плохая?

Как такое возможно, что в одну минуту Ева была не по годам мудрой и сильной, а в следующую, казалась, всего лишь очаровательной шестилетней малышкой?..

– Мы все и хорошие, и плохие, – произнесла Мерси.

– Даже папа?

– Да, возможно. – Она не могла заставить себя сказать Еве, что Джуда был таким же безнравственным и нехорошим, как и весь его народ. «Но откуда ты знаешь, что это правда? – ядовито спросил внутренний голос. Джуда – единственный Ансара, которого ты знаешь и с которым когда–либо встречалась».

Знания Рейнтри об Ансара основывались на исторических летописях двухсотлетней давности.

И на врожденном внутреннем инстинкте, отрицать который Мерси не смела.