сверстнику:
— Представляешь, приходит ко мне эта куколка и сообщает: „Денег у меня больше нет. Я готова с вами спать!“ Я как подумал, сколько я терять буду, так у меня импотенция развилась. Стойкая и агрессивная!
— А что это — агрессивная импотенция? — не удержался от искушения схохмить Вадим.
Старый адвокат посмотрел на него так, будто это стул у стены заговорил. Тогда еще на Вадима можно было так смотреть.
— Это когда у тебя не стоит, а ты еще за это и платить должен.
Когда неудовлетворенный — ни деньгами, ни сексом — адвокат ушел, второй поучительно заметил Вадиму:
— Запомните, юноша, спать с клиентками — во-первых, накладно. Во-вторых, небезопасно, мужья с зоны приходят злые, а бабы колются быстро. Можно и по кумполу получить. Хотя, конечно, приятно.
— По кумполу? — опять не удержался Вадим.
— А вы, юноша, не гусар! — с сожалением констатировал старый адвокат.
Спать с Машей не следовало по многим причинам. Первое: она с Ленкой какие-то свои отношения установила, и к чему это могло привести, одному Богу известно. Второе: люди Кузьмичева точно что-то да пронюхали бы. А с этой стороны неприятностей Вадиму и вовсе не хотелось. В-третьих, риск потерять серьезные деньги ради минутного удовольствия никак не казался Вадиму заманчивой перспективой. А брать деньги с клиентки и при этом с ней спать — это вовсе безнравственно. Хотя, конечно, платила не Маша, а друзья Кузьмичева, но все равно. Что-то в этом было неправильное. Ну и четвертое: не очень-то она ему и нравилась. Полновата. Хотя на Ротару сильно похожа…
Когда Маша встретила Вадима в дверях в полупрозрачном пеньюаре, он даже не удивился. Это так соответствовало его предположению, что, казалось, иначе просто и быть не могло.
— Здравствуйте, Вадим. Наконец мы с вами встретились вдвоем, Я так этого ждала, — При этом на лице Маши гуляла откровенно призывная улыбка.
— Знаете, Маша, — Вадим ринулся в контратаку, не снимая пальто и даже непроизвольно выставив руку вперед, как бы защищаясь от возможного нападения, — давайте сразу договоримся вот о чем. Я знаю, вы любите вашего мужа. Вы хотите ему помочь. Но — это не способ. Вы очень красивая женщина, но… — Вадим замялся, — но, понимаете, мне будет только труднее защищать Володю. Я же стану невольно ревновать вас к нему, то есть буду к нему плохо относиться. — Вадим старался быть деликатным, ссориться с Машей тоже никак не хотелось. Отвергнутая женщина, слышал он об этом неоднократно, враг смертельный. — Я не хочу вас обидеть. Честно скажу, при других обстоятельствах я бы на коленях стал вымаливать вашу любовь.
Вадим с облегчением выдохнул. Все. Сказал. В Машинах глазах набухли слезы. Опять она не может помочь любимому мужу. Ничем. Вдруг она выпалила:
— Спасибо вам, Вадим Михайлович! Правда, спасибо! Понимаете, я не могла… — Маша подыскивала слова. — Я не могла просто так ничего не делать. Он — мой муж Я обязана его защищать!
— Думаю, для Володи сейчас важнее всего знать, что вы его ждете, что с Тимофеем все будет в порядке…
— Не перебивайте. — Цаша заплакала. — Простите. Я не хотела вас обидеть. Я — дура! Вы — хороший. У вас прекрасная умница-жена. Я — дура, извините!
— Ну, успокойтесь, Машенька, успокойтесь. Все нормально.
Неожиданно Маша обняла Вадима. Он не отстранился. Но и обнимать прижавшуюся к нему женщину не стал. Так и стоял с опущенными руками. Прошла минута. Маша резко отодвинулась от Вадима:
— У меня есть отложенные 10 тысяч. Володя о них не знает. Если он получит не больше 10 лет — половина ваша.
— Ну, зачем, мы же с Мишей…
— Нет-нет! Я так хочу! Обещайте, что возьмете. И никому не скажете!
— Хорошо, хорошо! — Вадиму хотелось как можно быстрее прекратить эту тягостную сцену. — Договорились. — Вадим замялся. — Я пойду?
— Да, конечно! — Маша и сама была рада, что неловкая ситуация как-то разрешилась.
Так и не сняв пальто, Вадим с облегчением вышел из квартиры.
До начала процесса оставалось всего несколько дней. Очередной вызов Феликса Вадима не удивил. Даже скорее обрадовал. Феликс стал союзником. Если раньше Вадим только догадывался, что заведующий к нему хорошо относится, потому и ругает постоянно, то теперь, после истории с карточками, факт высокого покровительства стал очевиден.
— Ну, что новенького, Вадим Михайлович? — Тон Феликса однозначно свидетельствовал, что обращение по имени-отчеству не есть признак надвигающейся грозы.
— Да так, ничего особенного. — Вадим позволил себе откровенность, которую в другой ситуации, наверное, проявить не рискнул бы. — Дергаюсь, если честно. Носом чую: что-то вокруг меня происходит!
— Ваша прозорливость потрясает. — Феликс иронизировал, не скрывая. — Вы, дорогуша, ввязались в абсолютно взрослые игры. Рад, что не струсили. Но осторожность и техника безопасности сейчас для вас — наиважнейшее.
— Понимаю!
— Да ничего вы пока не понимаете! — подосадовал Феликс. — Слушайте сюда, как говорят в Одессе. Первое. Ваш телефон если и не был раньше на прослушке, то теперь — наверняка. Лену предупредите. Второе: никаких микстов ни от кого из новых клиентов. Даже самых рекомендованных.
— Даже от ваших? — Вадим не собирался унывать.
— От моих — можно, — в тон Вадиму шутливо разрешил заведующий. И уже серьезно продолжил: — Третье. Я, так, на всякий случай, переговорил с Тадвой. Если, не приведи Господи, что-то случится, то по любому делу он будет вашим адвокатом. Ни с кем другим ни при каких обстоятельствах дела не иметь!
Слова Феликса звучали как армейский приказ. Вадим мог ожидать чего угодно, но не представлял ситуацию настолько опасной, чтобы Феликс заранее готовил ему адвоката, да еще самого Тадву! Это было пугающе конкретно. Заведующий понял состояние молодого коллеги и постарался сразу успокоить:
— Это обычная практика, Вадим. Всегда, если кто-то из наших принимает слишком наэлектризованное дело, мы готовимся к худшему сценарию развития событий. Пока, слава богу, ни разу не понадобилось. Кстати, в горкоме я согласовал ваше участие в деле. Их этот процесс мало занимает. Обещали, если не обманут, дать Комитету знать, что вы хороший.
Последние слова Феликса Вадим истолковал неверно. Напрягся и отчеканил:
— Феликс Исаакович, я не буду сотрудничать с Конторой и сливать информацию.
— За кого вы меня принимаете? — взорвался Феликс — Я что, по-вашему, ссучился?!
Блатного жаргона Вадим от шефа никогда не слышал. Впрочем, как и мата до недавнего времени. Так что удивляться уже ничему не приходилось.
