Колесова Наталья
Нестрашные сны
Я ползу по коридору на четвереньках. Или это называется — иду? Двигаюсь… Коридор освещенный, длинный. Пустой. Если опустить голову, видно, какая за мной остается широкая красная полоса. Не знала, что в человеке так много крови. Руки начинают сильно дрожать в локтях и запястьях, а коленки переставляются все тяжелее, точно их оттягивают назад на резинке. Наверное, легче ползти. Я ложусь и понимаю, что это плохая идея: пол гладкий, скользкий, пальцам не за что уцепиться. А, может, попробовать двигаться на спине, просто отталкиваясь ногами? Побарахтавшись, как черепашка с расколотым панцирем — садисты-мальчишки в детстве разбивали их камнями — переворачиваюсь и смотрю в потолок. Потолок ведет себя очень странно: он то нависает над самым моим лицом, то уплывает куда-то высоко, прямо в небо, то раскачивается из стороны в сторону, как маятник… Может, землетрясение началось?
Я поворачиваю голову, прижимаясь щекой к холодному камню. Окна в коридоре большие, но выходят они на «глухую» стену соседнего здания, и с пола видно только стену и небо. Серое небо. Вечер? Утро? Просто плохая погода? Наверное, все-таки вечер, потому что в институте никого…
Институт! Сама не знаю, почему это слово меня беспокоит. Слово как слово. Но есть в нем что-то такое, что заставляет меня ползти вперед. Выбираться… надо выбраться, пока никто не пришел. Не нашел меня.
Никто меня не ищет! Защипало глаза и щеки — слезы внезапные, горячие, соленые. Никому я не нужна. Ни-ко-му. Совсем. Кроме… Я пытаюсь поднять голову — аж шея задрожала от усилия. Не получается. Тогда я скашиваю взгляд на ноги. Назад. В том конце коридора темно и пусто. Никто не идет по моему следу. Но это ненадолго.
Надо выбираться. Я запрокидываю голову: впереди лестничная площадка, а за ней точно такой же коридор. Может, я сумею съехать вниз по перилам? Только вот не знаю — куда я… приеду.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИНСТИТУТ МАГИЧЕСКИХ ФЕНОМЕНОВ
Глава 1
Парк запутанных дорожек
Агата очень боялась идти к Димитрову в больницу. Даже позвонить не решалась. Сначала хотела навестить Максима, своего телохранителя, но и Келдыш и бабушка, как сговорившись, запретили это делать. Агата поняла, что не очень-то он хочет ее видеть. А вдруг и Славян тоже?.. Хотя это смешно, они же с ребятами его вылечили! Но ведь в больницу он попал из-за нее. И неизвестно, вернется ли к нему его огненная магия. Вдруг — она вспоминала рассказ Келдыша о детях, которых родители после войны водили к Слухачам — его тоже 'выпили досуха'? Лучше, конечно, было заявиться к Димитрову всей толпой. Но у интернатовцев (всех, кроме нее) помимо обычных школьных начались еще и экзамены по магии, и Божевич решительно запретил всякие выходы в город — особенно их сумасшедшей компании. Это не она, это директор так их назвал.
В общем, Агата все раздумывала и колебалась — пока не явился Келдыш и не предложил сопроводить ее в больницу. Она не сумела придумать никакую уважительную отговорку и теперь плелась рядом с ним по больничному парку. Где-то здесь со Славяном гуляла мама Димитрова. Агата очень надеялась, что они просто не найдут их — ведь парк такой большой! — но чтобы Ловец кого-то не нашел…
— Вон они, — Игорь показал на женщину, катившую по аллее инвалидную коляску.
Агата испугалась:
— Он что, не может ходить?
— Просто еще слишком слаб. Добрый день!
Димитрова вскинула руку, заслоняя глаза от солнца, и радостно заулыбалась:
— О, Игорь, вы снова пришли? Здравствуйте-здравствуйте!
Агата вопросительно поглядела на Келдыша:
— Снова?
— Я тут бываю. Иногда, — бросил тот на ходу.
— И Агата тоже! — продолжала мама Славяна напряженно-оживленным голосом. — А мы уж думаем — что-то нас одноклассники не навещает?
— Экзамены… — виновато пробормотала Агата.
Келдыш подошел первым, пожал руку Димитрову.
— Здравствуйте, Славян. Я принес вам тренажеры для рук. Оставил в вашей палате.
Он со всеми на 'вы'. Даже с маленьким Зигфридом-Водяным.
— А как…
— Там есть инструкция, но первое время может понадобиться чья-нибудь помощь.
— Сам справлюсь!
Знакомые агрессивные интонации в хриплом голосе. Агата слегка взбодрилась: может, все не так уж страшно? Увидела темную кудрявую макушку Славяна — он пытался выглянуть из-за спинки кресла.
— Мориарти?
— Да, — Агата подошла и пробормотала неловко: — Привет, Слав.
— Привет.
Выглядел он нормально. Ну, почти нормально — если не обращать внимания на этот теплый больничный халат, бледное лицо и бледные губы. Руки расслабленно лежали на подлокотниках. Димитров сощурился на нее и опять сказал:
— Привет.
Агата покосилась на взрослых: они отошли в сторону и что-то тихо обсуждали.
— Ну ты… как?
— Нормально. А ты?
— Нормально.
Он помолчал.
— Совсем-совсем нормально?
— Ну… да.
— Подойди ближе! — скомандовал он. — Я тебя вижу плохо.
Агата и без того заметила, что он щурится и наклоняет голову то так, то эдак, точно пытаясь получше рассмотреть ее. Шагнула ближе. Носки кроссовок уперлись в колесо коляски.
