расширились зрачки? Прикосновение губ было очень осторожным, очень легким — он словно пробовал ее — так пробуют горячую воду, чтобы не обжечься.
— Сон, — пробормотал ей в губы…
Глава 2
Два огневика
…и Агата проснулась.
Огляделась несколько раз, чтобы увериться, что она находится в ИМФ. Вода еще даже не остыла, хотя прошло куда больше часа — наверное, они ее теперь подогревают — и мурашки по телу вовсе не от холода. От сна.
Вернее, от его окончания.
Хотя и начало тоже может вызвать мурашки — правда, совсем по другой причине.
Агата привычно отстегнула датчики, привычно поднялась в ванной, привычно потянулась к полотенцу. И замерла — от совершенно дурацкой (или ужасной?) мысли. Если Келдыш появился в ее сне в той одежде, в какой спал дома, то в чем же была она сама?! Она ведь себя со стороны не видела…
Эхо торопливых шагов.
— Что-то невообразимое! — говорила Осипенко, кружась возле ванны и мешая ей одеваться. — Уровень магии зашкаливает, реципиент отключился — сейчас его в себя приводят. Что произошло? Где ты побывала?
'Что-то невообразимое' относится к вампирам или… Агата открыла рот и поняла, что ничего не расскажет о появлении Келдыша. Потому что невозможно начать рассказывать и скрыть… все остальное. Слишком жирно будет этой Осипенко! Она наклонилась, с трудом натягивая джинсы на распаренные ноги.
— Не знаю. Там развалины каких-то зданий. Лес кругом. А потом из развалин полезли какие-то серые… существа. Они увидели и кинулись на меня. Я проснулась. Вот… — Агата пожала плечами, пытаясь изобразить равнодушие, — и все.
Осипенко смотрела внимательно: кажется, не поверила. Однако Нона только сказала с досадой:
— Нас интересуют действующие институты! Зачем нам какие-то развалины!
— Да, вы уже говорили…
Только не объяснили — как туда попадать. Наверное, Осипенко и сама этого не знает. Агата поглядела на часы и удивилась.
— Уже два часа прошло? Я проспала целых два часа?
— Ну так что же? У тебя ведь на днях никаких зачетов-экзаменов?
Да, потому что ин-яз ей поставили автоматом. Только бабушке ДМН, между прочим, обещала не больше часа! Агата не стала напоминать Осипенко об этом — так хотелось поскорее вырваться из Института. Подумать. Повспоминать.
Почувствовать…
Обе чуть не подпрыгнули от звонка сотового. Еще до того, как Агата взглянула на экран, она уже знала, кто это.
— Мортимер, — сухо сказал Келдыш. — Надо встретиться. Пусть вас добросят до Вокзальной, я буду там через полчаса.
Келдыш открыл ей навстречу дверцу машины. Агата села, уронила сумку с колен, наклонилась поднять, стукнулась лбом о 'бардачок'; сумка оказалась расстегнутой, и из нее высыпался всякий хлам… Чуть не плача, она скидала все обратно — ну дура-дурой! Наконец выпрямилась и увидела себя в зеркало. Ужас! Красная как свекла, глаза тоже покраснели, никакой косметики… Покосилась на куратора. Келдыш, сложив руки на руле, смотрел в лобовое стекло.
— Мне сегодня приснился интересный сон, — сказал он задумчиво.
– 'Я видел сон… Не все в нем было сном', — вырвалось у Агаты. Игорь повернулся к ней, приподняв брови.
— Байрон, — быстро пояснила Агата. — Я тоже видела этот сон.
— Сравним наши сновидения? Что вы видели?
Агата перечисляла: котлован, его появление, развалины, серые твари, бой… ее голос становился все тише и неуверенней. Агата остановилась на его предложении попробовать вызвать кого-нибудь еще. Келдыш задумчиво кивал.
— Верно. Все верно. Значит, это все-таки правда. Вы рассказали об этом Осипенко?
— Нет.
— Надо будет договориться с Борисом… когда у вас следующий сеанс в ИМФ, завтра? Я свяжусь с ним, предупрежу.
— Мне вызвать… или как лучше сказать… вытащить в свой сон одного Бориса? — покорно спросила Агата.
— Нет, только вместе со мной, — быстро сказал Келдыш. — Кстати, нужно попробовать определить местонахождение этого несчастного Института. Если вы туда попадете снова, конечно. Судя по растениям средней полосы и совпадению времени суток, широты вроде бы наши. Похоже, там 'горячо', а если эта зараза будет распространяться и дальше… Понадобится полномасштабная зачистка.
Келдыш по-прежнему смотрел в лобовое стекло и постукивал пальцами по рулю в такт своим словам. Он вообще на нее не глядел. Агата все больше ощущала себя несчастной. Да, конечно, все это очень важно, а она — просто лабораторная крыса для Осипенко… и теперь вот еще для Келдыша. Глупости все эти неожиданные поцелуи, и то, как он обнимал ее, и то, как повторял — словно успокаивал ее или уговаривал самого себя: 'сон, сон, сон…' Как там Осипенко говорила: 'Во сне люди выпускают на свободу силы и чувства, которые днем даже не замечают или держат под жестким контролем'. Агата задумалась — а Келдыш — не замечает или…
Ох, да все это неважно и ненужно! Разве что только для таких глупых девчонок, как она.
— Куда вас везти?
Интересно, а если она скажет: 'к вам домой, конечно'? Отвезет?
— В интернат, — буркнула Агата, глядя в боковое стекло. Они молча доехали до интерната. Агата молча вылезла из машины. Келдыш молча уехал.
И вся любовь.
— Тут тебе опять кто-то звонил, — доложила Стефи. — Номер не определился.
Снова неизвестный абонент… А ведь номер ее телефона знают только бабушка и Келдыш! Ну еще Стефи — но они и так целыми днями и ночами вместе. Агата каждый раз честно 'алёкала' и кричала в трубку: 'перезвоните, вас не слышно'.
У Стефи, конечно, была уже наготове целая куча версий — от телефонного хулигана-маньяка до неведомого поклонника. Угу. Поклонник. У нее. Даже не смешно. Вон Келдыш ее поцеловал — во сне! — и уже шарахается, как от чумной. Даже вечером, как обычно, не перезвонил. Хотя конечно, они сегодня днем… как бы виделись. И даже целовались.
Тоже как бы.
Уф!
Агата плюхнулась на кровать, зарываясь пальцами в волосы. Еще и подергала, чтобы удостовериться, что именно сейчас она не спит. Тут уже и запутаться немудрено: сны становятся куда ярче и… привлекательнее действительности.
Телефон вновь зарычал-завибрировал, пополз по тумбочке — Агата натренированным движением поймала его на самом краю. Стефи с радостью отпихнула надоевшие учебники и села на кровати. Спросила жадно:
— Кто?! Игорь?
Так как она откровенно подслушивает их разговоры с Келдышем, Агата обычно выходит с телефоном из комнаты. Поэтому подружка убеждена, что Игорь звонит каждый вечер, чтобы пожелать своей любимой
