тонкое запястье и буквально выдернул женщину из кресла:
— Пошли со мной, я очень хочу познакомиться с этим образцом добродетели.
Но Натан уже направлялся к ним сам. Бет хватило времени освободить свою руку и отступить на полшага от Рафаэля. С вежливой улыбкой на губах Натан констатировал:
— Насколько я понимаю, вы — сын дона Мигуэля, Рафаэль. Мы с вами незнакомы — я муж миссис Риджвей Натан.
Со стороны все трое выглядели странным ансамблем. Бет, чья стройная фигура в летящем серебристо-пепельном платье застыла между двумя одетыми в темные костюмы мужчинами, была как бы поймана в ловушку. Натан стоял перед ней, Рафаэль почти с видом собственника рядом. Она не могла удержать себя от того, чтобы не сравнивать этих двух так не похожих друг на друга мужчин. Напуганная мыслью о том, что Натан может заподозрить что-то неладное, она быстро проговорила:
— А мы как раз намеревались подойти к тебе. Сеньор Сантана только что выразил желание познакомиться с тобой.
Это было явной ложью, но Натан сделал вид, что ничего не заметил, и, выразительно глядя на Рафаэля, спросил:
— Вы хотели познакомиться со мной по какому-то конкретному поводу?
Сердце Бет замерло в ожидании ответа Рафаэля. Она была напугана и зла в одно и то же время. Если Натан догадается о том, кто на самом деле этот высокий устрашающего вида мужчина… Она просительно посмотрела на Рафаэля своими бездонными фиолетовыми глазами.
В ту секунду, когда Натан подходил к ним, Рафаэль сумел погасить все эмоции, вызванные теплым взглядом Бет на мужа, взглядом, в котором была какая-то странная разновидность нежности. Рафаэль отдавал себе отчет в том, что ему вовсе не хотелось приветствовать Натана вежливыми словами, а перерезать ему глотку и похитить его жену. Он намеревался отплатить ей сполна за допущенные вольности и воспользоваться двусмысленной ситуацией, но взгляд ее по-настоящему прекрасных глаз разрушил его намерения. Он никогда не видел такого умоляющего взгляда. И он невозмутимо произнес:
— О да, причина очень уважительная. Я обязательно хотел бы узнать имя вашего портного. Я как раз сказал вашей.., э.., жене, что просто восхищен элегантностью вашего сюртука.
Ничто не могло порадовать Натана больше, чем такие слова. Благодарная улыбка осветила его лицо, и он с видимым удовольствием заявил:
— Большое спасибо за вашу высокую оценку. Я совершенно убежден, что хороший портной — это великое дело, и готов дать вам его адрес. Он прекрасный мастер и очень неглуп.
И с восхищенным выражением, которое неожиданно появилось на его лице, Натан продолжил:
— Но, как вы понимаете, он ведь живет в Натчезе. Боюсь, что вам придется отправиться туда, иной возможности нет!
Рафаэль лениво усмехнулся:
— О, конечно. Этого следовало ожидать. Как только я увидел ваш сюртук, тут же понял, что его шили к востоку от Миссисипи.
Онемевшая от удивления, Бет стояла безмолвно между двумя мужчинами. Она была поражена познаниями Рафаэля в причудах последней мужской моды, когда он стал излагать свои взгляды на этот предмет Натану. Тот был невероятно заинтересован и польщен тем, что нашлась родственная душа, считавшая моду чуть ли не главным в жизни. К счастью, ни один из них не ждал от нее участия в их разговоре. Ее удивление осталось незамеченным Натаном, но не прошло мимо Рафаэля. Натан был увлечен разъяснением значения сатиновых отворотов для общей элегантности сюртука, а Рафаэль выразительно посмотрел на пораженное лицо Бет серыми глазами, спрятанными в густые ресницы.
Появление Себастиана вывело Бет из состояния, похожего на транс, и она облегченно вздохнула. Она верила, что Рафаэль в присутствии Себастиана не позволит себе каких-то бестактных высказываний. Если Бет была удивлена познаниями Рафаэля в тонкостях мужских нарядов, то Себастиан был просто поражен. Он вслушивался в разговор — речь шла о том, как лучше приготовить пасту для чистки ботинок. С Натаном для него все было ясно, но от Рафаэля он не ожидал такого!
По ходу Рафаэль проявил большое любопытство к их жизни в Бриарвуде и Натчезе, и Натан, довольный этим, в деталях поведал, как успешно ведет их немалое хозяйство Бет.
А та, чувствуя себя натянуто в присутствии Рафаэля и Себастиана, пыталась перевести разговор на нейтральную тему. Натан вдруг оказался весьма разговорчивым, если не болтливым, и к тому времени, как донья Маделина и дон Мигуэль пригласили всех к ужину, не осталось почти ничего неизвестного Рафаэлю о ней и их жизни дома.
Когда они разместились за столом в уютной гостиной, она изучающе смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, почему он, имея прекрасную возможность выдать ее или их отношения, не сделал этого. Он, наоборот, просто очаровал ее мужа и обезоружил его. Но это никак не облегчало ее чувств, клубок противоречий был затянут слишком туго. Найти ответ в лице Рафаэля было невозможно, но ее озадачивало ленивое выражение его глаз.
Что он еще задумал?
Глава 15
Если бы Бет удалось прочитать мысли Рафаэля, она была бы удивлена. Впервые в жизни он обнаружил, что попал в тупик. Он просто не мог пропустить через себя ту информацию, которую ему выдал Натан. Она противоречила тому, что он думал о Бет. К тому же ему еще никогда не случалось ненавидеть какого-либо мужчину с первого взгляда и никогда он серьезно не планировал увести у кого-либо жену. А сегодня все было в полном наборе, и за эту слабость он ненавидел себя и страшно злился.
Женщины никогда не играли важной роли в жизни Рафаэля, потому что он вырос среди команчей, где всякие сантименты не культивировались, и потому что у него никогда не было прочной связи ни с одной из женщин. Он был убежден, что женщинам отведены две роли: давать мужчине физическое наслаждение и рожать ему детей. Никакой другой ценности они для него не представляли. У него никогда не было любовниц, которые задержались бы больше нескольких недель. Они сами стремились в его постель, и это отнюдь не приподнимало их в его глазах. Были среди его подруг и замужние, но никогда.., до сегодняшнего вечера их мужья не вызывали каких-либо эмоций у него. То есть до того момента, пока он не встретил женщину, которая занимала его мысли гораздо больше той меры, чем ему хотелось бы.
Как ни смешно, но он не мог идентифицировать ее с именем Бет. Бет была женой Натана. Англичанка была его женщина! И мысль о том, что она могла лежать в объятиях Натана, наполняла его яростью и болью. Он не мог смириться с мыслью, что какой-то другой мужчина, кем бы он ни был, имел право на это стройное тело с белой кожей, что кто-то другой мог претендовать на ее любовь.
«Чем она отличается от других?» — зло задавал он себе вопрос, еще и еще раз глядя на красивое лицо и прекрасное тело женщины, сидящей по другую сторону стола.
Ему в жизни встречались многие красивые женщины, может быть, не такие красивые, как она. Он нехотя признал, что ни у какой другой просто не может быть таких изумительных серебристых волос и таких бездонных фиолетовых глаз. Не было в мире и такого совершенного тела, неповторимого от макушки до лодыжек, красивого и желанного. И опять он попытался убедить, что знавал многих красавиц, но кто-то упорный долбил его мозг: Но Англичанка несравнима ни с кем! Причем она все время не хотела сдаваться ему. Он прекрасно помнил, как она старалась не смотреть на него, когда он появился впервые и пытался выведать у Стеллы имя этого прекрасного создания. Он в мыслях поднялся на высокий поэтический уровень, сравнивая ее глаза с аметистами, а волосы — с сиянием луны. —Он и не подозревал раньше, что сердце — это тот самый орган, который может болеть, а не просто автоматически перегонять кровь.
Ну а как же она поступила с ним? Он припомнил, что она стремилась игнорировать его, не замечая, что это опасно для молодого человека, числящегося ее мужем. Рафаэлю так хотелось бы снять с него скальп! Его бесило собственное отношение к ней и возрастающая зависимость от нее. Ведь он точно знал, что она шлюха. Она была готова изменить ему даже с таким романтиком, как Себастиан, да и с другими при первой же возможности.
И он, невольно кривя рот, думал с презрением о себе: «Ты все знаешь и понимаешь, так почему же ты так хочешь ее? Ведь ни одна женщина никогда не имела над тобой такой власти».
Он заводил и заводил себя и к концу ужина так ненавидел Бет Риджвей, как никого и никогда на этом свете. Ну уж нет, ни одной из этих потаскух он не позволит пробраться в свое сердце… И этой тоже!
Только Себастиан, время от времени бросавший любопытные взгляды на кузена, отметил, что тот как-то неестественно молчалив. Кстати, Себастиан с удивлением обнаружил, что не так уж страшна встреча с Бет, как он воображал.
Ничего в их отношениях не изменилось. Она была так же доброжелательна к нему, как всегда, слегка подтрунивая, но и одновременно мягко улыбаясь его шуткам. Его это поражало, потому что он с трудом представлял, как женщина может так спокойно себя вести, сидя за столом в присутствии мужа и любовника.
Как бы там ни было, он был очень рад концу трапезы. Он понимал, что только дон Мигуэль и донья Маделина искренне радовались ужину и внешне приятному вечеру. Эти святые души не ощущали напряженности в атмосфере.
Ситуация осложнилась тем, что Бет, уверенная в том, что Натан объявит об их отъезде, ничего не говорила, а тот, наоборот, ждал, что это сделает его жена.
И никто не мог предположить, какая буря эмоций бушевала за этим внешне спокойным столом.
Но Бет, предвидя окончание ужина, решилась:
— Не могу не сказать от себя и своего мужа, что нам было очень приятно гостить у вас, но тем не менее настала минута прощания.
