индиго, и Давалосы стали беднеть. Блас тяжело это переживал. Вместо того чтобы унаследовать громадное состояние, он вынужден был работать и кое-как сводить концы с концами. На последние деньги ему купили чин в испанской армии. — Джейсон тяжело вздохнул. — Другой на его месте не стал бы отчаиваться и смирился с создавшимся положением. Другой. Но не Блас. Блас винил всех и каждого в своих несчастьях. Возненавидел даже меня и мою семью, потому что мы не разорились, поскольку к тому времени уже выращивали сахарный тростник. — Джейсон снова вздохнул, устремив глаза куда-то в пространство. — Я понимал, как ему тяжело, но его злость, ненависть и постоянное нытье в конце концов стали невыносимы. Но не только это послужило причиной нашего разлада. Блас уже не мог себе позволить прежних развлечений. И наша дружба рушилась буквально на глазах. Отчаяние и горькая обида на судьбу сделали его замкнутым и угрюмым. Все его мысли были поглощены тем, как бы в короткий срок вернуть потерянное состояние. Ради этого он готов был даже на преступление и строил всевозможные фантастические планы.
Джейсон умолк, не в силах говорить, настолько тяжело было вновь переживать прошлое. Наконец он овладел собой и вернулся к воспоминаниям:
— Был у меня еще один друг, Филипп Нолан. Мой кумир и наставник. Чего только мы не вытворяли с ним и Кровопийцей! Он был старше, но ненамного умнее нас, хотя мне казался настоящим мудрецом. Я очень любил Нолана.
Джейсон снова умолк, глядя прямо перед собой. Саванна видела, как ему больно, хотя речь шла о событиях десятилетней давности. Джейсон глотнул кофе и своим проникающим в душу голосом стал рассказывать о той роковой поездке, когда, выменивая лошадей у индейцев, они обнаружили сокровище ацтеков. На останках жертвы ацтекских жрецов они с Ноланом увидели два совершенно одинаковых золотых браслета с изумрудами и, дрожа от суеверного страха, сняли их и увезли с собой, а остальные сокровища оставили в той скрытой от посторонних глаз долине. Джейсон закатал рукав, и все увидели у него на руке золотой браслет с изумрудами. Саванна зачарованно смотрела на него, пока Джейсон не опустил рукав.
Ошеломленная услышанным, Саванна не могла удержаться от вопроса:
— Почему вы оставили там остальные сокровища? Не пытались ли когда-нибудь вернуться за ними? — В ожидании ответа девушка во все глаза смотрела на Джейсона.
— У нас не было запасных лошадей, а команчи жаждали оскальпировать нас, так что нам было не до сокровищ. Ну а возвратиться за ними… — Он не договорил и бросил взгляд на Кровопийцу.
Удивительно красивое лицо индейца приняло грустное выражение, когда он сказал:
— Страшнее места мы с братом никогда не видели и решили туда больше не возвращаться. В золоте мы не нуждались. У Джейсона денег хватало, да и у меня тоже. Семья была состоятельная, даже по меркам белых. А мне много не надо.
— А смогли бы вы найти это место сейчас? — спросила девушка, в упор глядя на Кровопийцу. Индеец кивнул и, помолчав, добавил:
— Если бы захотел.
— А как вы думаете, — разбираемый любопытством, спросил Боуден, — Нолан туда возвращался?
Пожав плечами, Джейсон ответил:
— Во всяком случае, собирался. Но к несчастью, повстречался с вашим отцом. — Он посмотрел на Саванну.
Наступившее молчание было тягостным. Однако очень Скоро Джейсон нарушил его. Он рассказал, как Давалос заковал Нолана в кандалы и увел, после чего беднягу больше не видели.
Можно было лишь поражаться жестокости Давалоса. О том, что он убил друга Джейсона, Саванна слышала от Джереми. Отец сам перед смертью в этом признался. И теперь у Саванны не оставалось больше никаких иллюзий в отношении отца. Каким же он был негодяем! Его можно только стыдиться.
Напоследок Джейсон, сделав над собой усилие, рассказал о том, что сотворил Давалос с его женой, взяв ее в заложницы, когда искал золото ацтеков, как надругался над ней, после чего она потеряла ребенка. Кровопийца и Адам, уже знавшие эту жуткую историю, слушали Джейсона с каменными лицами. Когда же он закончил, воцарилось тягостное молчание.
Эти страшные воспоминания болью отозвались в душе каждого. У Саванны сердце обливалось кровью, когда она думала о том, как обошелся ее отец с Кэтрин. Она даже простила Адаму не очень вежливое, мягко выражаясь, обращение с ней. Где-то в глубине души Саванна не сомневалась в том, что когда-нибудь услышит правду о своем отце, а не сказку, придуманную Майкейей, чтобы сделать ее своей сообщницей. И как только она могла поверить этому бандиту?! От стыда, что помогла ему похитить Адама, Саванна готова была провалиться сквозь землю и не смела поднять глаз. Ей нечего было сказать в свое оправдание. А уж об этом негодяе, ее отце, и говорить не стоило.
Ужасно, что совсем недавно она с пеной у рта защищала его. Терзаемая чувством вины и угрызениями совести, девушка тем не менее мужественно выдержала холодный взгляд Джейсона. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она решилась наконец оторвать глаза от кружки с кофе.
— Сколько зла причинил вам Давалос! — с тяжелым вздохом произнесла она. Джейсон кивнул:
— К несчастью, это так.
В его голосе звучал упрек, и Саванна решила, что должна хоть как-то объяснить свой поступок.
— Я действительно виновата, — произнесла девушка, — но я искренне верила, что справедливость на моей стороне, что мой долг отомстить за отца и что сокровища ацтеков по праву принадлежат мне.
Вспомнив обезумевшую от горя Кэтрин в Тер-дю-Кер, когда они с Кровопийцей отправились на поиски Адама, и отчаяние, охватившее его самого при мысли о том, что он никогда больше не увидит брата, Джейсон не проникся сочувствием к Саванне.
— Надеюсь, — сказал он с усмешкой, — судья примет во внимание ваше чистосердечное раскаяние и поверит, что в ваших поступках не было злого умысла, что вы стали жертвой обмана. Единственное, чего я сейчас желаю, — это передать вас властям и поскорее забыть об этом деле.
При упоминании о властях Адам вскочил.
— О суде не может быть и речи! — воскликнул он, мрачно глядя на Джейсона. — Все закончится здесь. Я не намерен выдвигать против Саванны какие-либо обвинения, и не пытайтесь меня заставить, потому что я буду все отрицать.
Адам и Джейсон долго смотрели друг другу в глаза, и, увидев, что Адам непреклонен, Джейсон пожал плечами.
— Не стану спорить с тобой, — сказал он. — Только прошу тебя, опомнись! Подумай о том, что делаешь!
— Возможно, я не прав, — криво усмехнувшись, промолвил Адам, — но думаю, для всех нас будет лучше, если мы решим это дело сами. Без суда. Саванна стала сообщницей Майкейи поневоле. Она, как и я, была его пленницей и достаточно настрадалась. Какого же еще наказания вы для нее хотите?
Саванна не могла без ужаса думать о том, каким негодяем оказался ее отец, и ей было стыдно, что она собиралась мстить за него. Но с какой стати Адам взял на себя роль ее защитника? И это после того, как он так отвратительно с ней обращался! Ей ничего от него не нужно. Саванна пылала благородным гневом. Но как всегда, ее подвел язык, когда она поднялась и решительно заявила:
— Нечего вступаться за меня! Меньше всего я нуждаюсь в твоей помощи! — После чего бросила яростный взгляд на Джейсона и почти крикнула: — Можете подавать на меня в суд! Будь я проклята, если смалодушничаю!
— А ты подумала, как это отразится на мне и твоей матери? — спросил Боуден. — Подумай и поймешь, что самое лучшее — закончить дело миром. Да и тебе, я полагаю, не нужна дурная слава… Ты только представь, какой поднимется скандал, когда ты появишься в суде!
— Боуден прав, — насмешливо заметил Адам. — Закрой хотя бы ненадолго свой прелестный ротик, чтобы мы могли прийти к какому-нибудь решению.
Саванна бросила на Адама гневный взгляд, однако мысли о матери поубавили ее пыл. Разве не для того, чтобы помешать Майкейе опорочить Элизабет, она согласилась стать его сообщницей? И еще не придумала, как поступить, если он снова появится. Не станет же она подвергать риску мать только для того, чтобы бросить вызов Адаму Сент-Клэру! При всей своей горячности Саванна была умна, даже рассудительна и решила пойти на попятную.
— Делай что хочешь, — отвернувшись, тихо произнесла она. — Мне все равно.
— Итак, с этой проблемой покончено, — обратился к Адаму Джейсон. — Но есть еще одна. Как быть с нашим другом Майкейей?
— Сначала пусть Майкейя найдет нас, — шутливо произнес Адам. Однако Джейсону было не до шуток, и он серьезно спросил:
— Ну а если это случится? Что тогда ты намерен делать?
Улыбка сбежала с лица Адама.
— В сложившейся ситуации вряд ли можно что-нибудь предпринять. Ведь если мы обратимся к властям и Майкейя предстанет перед судом, бьюсь об заклад, вся эта гнусная история выплывет наружу, и Майкейя с великим удовольствием впутает в это дело Саванну. К тому же неизвестно, где он в настоящий момент находится. То ли вернулся в Натчез, то ли остался в Накогдочесе, то ли отправился на поиски золота, надеясь, что Джереми приведет его на то место, где увидел умирающего Давалоса. А может, его вообще нет в живых, сгинул где-нибудь в глуши, пытаясь напасть на мой след. Но я не собираюсь тратить время на его поиски, лучше приготовить ему достойную встречу на тот случай, если он сам объявится, чтобы он не застал нас врасплох. И уж тогда… — Адам хищно улыбнулся, — думаю, у меня не дрогнет рука, когда я всажу в него пулю.
Джейсон согласно закивал:
— О, я с удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь, если он снова появится в Тер-дю-Кер в поисках настоящего Джейсона Сэвиджа.
— Не возражаю, — согласился Адам,
