— Да, — девушка посмотрела на Евгения своими прекрасными голубыми глазами, и он, обняв ее еще крепче, стал страстно целовать ее губы, руки, шею. Катя не оттолкнула его, хотя каких-то полтора месяца назад клялась, что ни один мужчина не прикоснется к ней. Теперь прикосновений она жаждала всем сердцем. Она не заметила, как он снял с нее одежду, разделся сам, как они очутились на диване и он вошел в нее, с изумлением проговорив:
— Ты девушка! Почему ты мне не сказала?
И стал еще нежней ласкать ее, постоянно спрашивая:
— Тебе не больно?
Физическая боль, которую испытала Катя, не шла ни в какое сравнение с болью нравственной, и поэтому она лишь шептала:
— Люби меня! Я хочу, чтобы ты любил меня.
Позже, насытившись друг другом, они лежали, крепко обнявшись, на стареньком скрипучем диване.
— Не жалеешь? — Евгений приподнялся на локте и заглянул в ее глаза. То, что он увидел, поразило и обрадовало его: они светились счастьем. Ответ не потребовался.
Катя успокоилась и заснула. Гладя ее плечо, Евгений вспоминал ее рассказ и думал: в его жизни, как и в жизни этой девочки, было больше огорчений, чем радостей.
В отличие от Кати, он долгое время жил в благополучной семье. Мама работала медсестрой в детском саду, отец служил, будучи кадровым офицером. Десять лет они прожили на Севере и пробыли бы там еще дольше, если бы не трагическая случайность, приведшая к гибели отца. В одном из боевых походов, в сильный шторм, в воду упал матрос-первогодок, плохо умеющий плавать. Первым увидевший это отец бросился за борт. Матроса удалось спасти, а отца унесла в море набежавшая волна.
Возможно, если бы дело было не зимой и вода не была бы убийственно холодной, папа обязательно вернулся бы к ним. Женя вспомнил, как они с мамой тогда надеялись на чудо. Тело нашли не сразу, и они, глядя в расписанное морозными узорами окно, мечтали, что его подобрал какой-нибудь корабль и вот-вот им принесут радостную весть. Однако их надежда не сбылась: труп отца нашли, его сослуживцы и командование очень сожалеют о случившемся, вдове будет назначена пенсия, именем отца назовут корабль и посмертно наградят. Женю коробило слово «посмертно». Он не верил, что больше не увидит папу, такого веселого, жизнерадостного, так любившего их с мамой! Очень долго мальчику казалось: папа просто куда-то уехал, ушел в один из многочисленных походов и скоро вернется. Однако безжалостное время все расставило на свои места.
После гибели отца здоровая, красивая, цветущая мать сдала в одночасье, превратившись в пожилую раздражительную женщину. Через год после смерти мужа у нее случился микроинсульт, и она решила уехать из Североморска, где все напоминало о прежней счастливой жизни, бросив хорошо оплачиваемую работу в части, в родной город Приреченск к своей матери. Долгое время они жили в этой квартире втроем: мама, он и бабушка Надя. С первых же дней пребывания в Приреченске Евгения очень удивило отношение к ним соседей. Сначала мальчик подумал, что их просто невзлюбили непонятно за что, однако потом понял: все в этом доме ненавидят друг друга. Такое отношение сперва было для него нестерпимым. Ужасно хотелось в гарнизон под Североморск, где сам воздух, казалось, был пропитан любовью и уважением. К окружающим тебя там людям можно было обратиться в любое время дня и ночи: тебе обязательно помогли бы. Но о Севере пришлось забыть и приспосабливаться к здешним условиям. Евгений порой задавал себе философский вопрос: что же там сплачивало людей? Суровые северные условия? Военное братство? Или еще что- то, не поддающееся объяснению? Ответа он так и не находил, как не понимал и другого: что мешает спокойно жить здесь? Он с удивлением взирал с балкона на многочисленные ссоры, порой совсем глупые, по поводу несправедливого дележа плодов с растущего во дворе абрикоса, и смеялся про себя.
С соседями ни мама, ни бабушка не заводили дружеских отношений. Впрочем, те и сами не претендовали на это. Так, иногда зайдут давление измерить (у мамы оказался единственный на весь дом тонометр) или попросить картофелину, луковицу или щепотку соли. У Жени с друзьями тоже не сложилось. Во дворе, как ему казалось вначале, не было детей его возраста. Потом он заметил девчонку, свою ровесницу, иногда одиноко сидящую на скамье, но стеснялся познакомиться с ней. В этом ему помогла одна пожилая дама, привязавшаяся к его матери, как банный лист, Анна Матвеевна. Живя на первом этаже, она целыми днями пропадала у окна, была в курсе всех событий. Бабушка Надя рассказывала про нее, что в прошлом Анна Матвеевна, работая в порту, выполняла работу и для КГБ, короче, занималась стукачеством и до сих пор не может остановиться. Так вот эта самая старушка подозвала однажды Женю, спросила, как им жилось на Севере и тоскует ли он по папе, вовсе не считая последний вопрос бестактным, и, не дождавшись ответа, тут же задала следующий:
— Тебе, наверное, скучно одному? Ты в какой класс перешел?
— В шестой, — ответил мальчик.
— Моя соседка Ксюша, такая красивая девочка с белыми волосами и голубыми глазами, тоже перешла в шестой, и ей тоже скучно. Двор у нас, как видишь, маленький, детей, кроме тебя и ее, нет. Давай я вас познакомлю. — Она оглянулась на дверь своего подъезда и закричала: — Ксюша, иди сюда!
Девчонка прилетела с невероятной скоростью, словно чуяла. Так Женя приобрел себе подружку.
Мама, узнав об этом, сначала ничего не говорила. Она радовалась: сын не сидит теперь целыми днями у телевизора. Радовалась до тех пор, пока ей не сказали, что из себя представляет семья девочки.
Глава 33
