настоящую панцирную тунику для боя, с армейской выправкой, с отменным мечом на бедре и тяжелым боевым кинжалом на поясе. Глядя на этот арсенал, Нашка не сомневалась, что есть у этого солдатика еще и другое оружие, скрытое, невидимое до поры, пока он не пустит его в ход. В общем, спускать с него глаз нельзя было ни в коем случае…
А за солдатом вошла… Да, вошла самая настоящая циклопа, огромная, в тяжелой кожаной юбке чуть выше своих непомерно высоких колен, в глухой кожаной куртке и в такой накидке, что ею можно было обернуть, пожалуй, десяток таких, как Нашка. Циклопа, разрази гром!.. С дубиной в руках, которую вполне можно было использовать для центрового столба раскидистого шатра, но по виду — спокойная, не злая, почти без татуировок и вся какая-то на редкость чистенькая, вымытая так хорошо, что у нее и кожа отливала матовой розовостью, как бывает только у именитых матрон или богачек, которые пуще всего на свете опасались чем-то испачкаться или испортить цвет лица.
Вот на нее-то Нашка и засмотрелась, и даже не поняла, что уже стоит совсем голая в дальнем от входа углу помещения, приготовившись дорого продать свою жизнь, с дубинкой наперевес. А эта троица выстроилась у входа вдоль стенки, и все уставились на нее, будто и впрямь видели что-то в высшей степени необычное.
— Гм, — произнес гном, — а быстра она, однако.
— Она же из нунов, — глуховатым баском, хотя и с заметными грудными женскими звуками в голосе, пояснила циклопа. — Они быстрыми бывают. Даже слишком… Иногда.
А воин заговорил иначе:
— Девушка, я не враг и хочу тебе кое-что предложить. — Внезапно он засмущался, даже заметно попробовал на нее не смотреть. — Только ты одевайся, знаешь ли… Мне непривычно разговаривать с девчонками, которые стоят голышом, я с Севера, у нас — другие обычаи, чем в ваших краях.
— Ах да… — Нашка решила пока подыграть странной троице. Тем более что они вроде бы не привели оружие к готовности. Она усмехнулась даже через силу, но больше — для собственной уверенности. — Ничего, потерпишь. Говори, если есть что.
— Нет, на самом-то деле, ты бы хоть… А одежда твоя где? — спросил карлик.
Всю свою одежду Нашка отдала каким-то служанкам с просьбой выстирать ее и починить. Наверное, она теперь пропала безвозвратно, решила Нашка. Чтобы выручить свои рубаху, куртку, порты из плотной деревенской ткани, почти совсем новые и мягкие сапожки, к которым она уже привыкать стала, времени, скорее всего, не оставалось. Ее нашли, и вот вопрос — кто же ее предал? Ведь с баней она так здорово все придумала, и до сих пор все так удачно получалось…
Может, тот толстенький банщик, а может, еще кто? Допустим, та же тетка Васоха, она ведь умеет разыскивать потерянные вещи, заговорами разными владеет, если бы не умела, то и на собственный дом ни за что бы не накопила… Или за ней, за Нашкой, все очень умело следили? Но как и кто? Она же ничего не почувствовала, а может, была все же так побита и так у нее тело болело, что она на слежку эту не обратила внимания, не заметила ее? Нет, быть такого не может.
— Одежда… Неважно. Как вы нашли меня тут?
— Я увидел, что баня эта… — начал рыцарь, по-прежнему чуть отводя от нее взгляд, — светится особым оранжевым светом. Знаешь, давай я тебе потом этот трюк объясню. А сейчас оденься все же. Крепа, подай ей хотя бы простынку пока.
Циклопа сделала к ней шаг, подхватывая тяжелую, плотную, сухую простынку.
— Стой где стоишь, — приказала ей Нашка и крутанула дубинку, чтобы распаренность от горячей воды в мускулах побыстрее ушла. Кажется, она была не в форме из-за травм, но все остальное было в порядке. И хорошо, что она ничего не пила, только поесть немного успела… — А ты, здоровяк, тут не особо командуй.
— Если тебе угодно, сэр рыцарь Сухром Переим, — с улыбкой чуть усмехнулся воин. — А тебя как зовут?
— А ты не знаешь? — удивилась Нашка. Что-то это значило, что-то непростое. — Так ты не меня искал? Или все ж придуриваешься?
— Искал я того, кто отзовется на призыв магического медальона, — спокойно отозвался рыцарь, если он и впрямь был таким именитым, а не рядовым наемным убийцей из подворотни. — Вышло так, что отозвалась именно ты. Поэтому я хочу тебе объяснить… Да оденешься ты наконец! — чуть повысил он голос.
Нашка решила, что дело тут непростое, а значит, немедленно нападать они не станут, была у них уже такая возможность, только они ею почему-то не воспользовались, следовательно, можно и простыню на себя накинуть. Хотя, может, это такой трюк?… В простыне все же драться несподручно. Зато… Карлик подошел к столику, налил рыцарю в стаканчик крепкой выпивки, себе плеснул в емкость побольше вина, а сам кувшин передал циклопе. Затем он уселся на каменную лавку подальше от Нашки и спокойно принялся грызть абрикосы, которых тоже набрал полную горсть. Топор он поставил между колен.
— Что-то наша подруга нервничает, — проговорил он.
Делать нечего, все складывалось так, что разговор им все-таки предстоял. Драться сразу было как-то… неловко. Нашка накинула на себя и обмоталась вокруг пояса простынкой и чуть скрыла свою дубинку, которая теперь и ей самой показалась, ну что ли… не вполне уместной. Садиться, впрочем, она поостереглась.
Зато с удовольствием увидела, что и рыцарь отошел от двери, освобождая возможный выход, и усаживается на другой скамье. Циклопа тоже не стала демонстрировать готовность к бою, лениво присела у стены на корточки, причмокивая отведала вина. Вот тогда-то в мойню ворвался давешний толстяк банщик и сразу же завопил:
— Что тут… — Он оглядел всех, понял, что все обстоит спокойно и мирно и лишь он гонит лишние эмоции, договорил уже упавшим от неуверенности тоном: — …происходит? — Он еще разок огляделся и уже твердо проговорил: — Госпожа дикая не сказала, что к ней будут гости. К тому же эти… посетители тоже должны заплатить. За них еще монеты… не звякали.
— Знаешь, вышел бы ты, — лениво пробурчала циклопа Крепа. — Тут все же почтенные господа собрались, не голытьба какая.
Банщик мигом сориентировался. Он почти поклонился и участливо спросил у Крепы:
— Принести еще чего-нибудь? Вина, вижу, не осталось, и кубков в достатке нет… А чего-нибудь вкусного? Могу специально кухарку разбудить и на кухню послать.
— Пожалуй, — согласился рыцарь, — принеси-ка нам, любезный, еще вина кувшинчик, получше, и сыра с хлебом и зеленью.
— Лучка зеленого хотя бы, если есть, — добавил карлик. — И ветчинки свежей нарежь, только не малыми кусками, а так, чтобы в руке было что держать… И этих, вот этих, оранжевых, не знаю, как вы их тут называете.
— Абрикосами, милсдарь, — услужливо подсказал банщик.
— Во-во, — кивнул ему карлик.
— А мне бы хорошо — курицу зажаренную, — мечтательно закатила глаз циклопа. — И соленой редьки… Вообще, чего-нибудь соленого, хоть капусты.
— Мы тут не задержимся, — вдруг сказал рыцарь. — Мы тут… В общем, может, потом еще в какой-нибудь трактир зайдем, если время будет.
— Никуда я отсюда не пойду, — сказала Нашка твердо. — Тем более — с вами.
— Все понял, уже бегу, — согласился банщик, на Нашку он уже почему-то внимания не обращал. Но никуда не побежал, а вопросительно осмотрел по очереди всех новых своих гостей.
