– А что может быть главным для меня?
Старик ушел к пруду сполоснуть чайник, кружки и принести смоченные водой повязки. Он так ничего и не ответил.
Берег появился, как всегда бывает в ясный денек на Северном море, из низкого серого облака. Обычно Лотар любил тот удивительный миг, когда кипа невесомого пара, пронизанная лучами преломленного света, вдруг становится твердой землей, обещая надежную опору под ногами. Но сегодня он пропустил этот момент узнавания – слишком уж быстро летел ковер.
Потом Сухмет стал ворочаться, собирая мешки, проверяя, не упало ли что от покачиваний. Как только он все проверил, ковер вдруг пошел вниз. Скоро сделалось заметным волнение, а скалы на берегу выступили вперед, как гребень зарывшегося в землю гигантского дракона. Теперь они полетели гораздо медленнее, и ветер уже не заглушал слова. Лотар тут же спросил:
– Как ты управляешь этим летуном, Сухмет?
– Я не управляю ковром, господин, я просто думаю, чего мне бы хотелось. И он делает. Это как во сне, но очень изматывает, сосредоточенность требуется предельная, иначе мы оба можем вывалиться на большой высоте.
Оказывается, не только из-за ветра Сухмет был в продолжение всего полета так молчалив.
– Не очень удобная штука, – признал Лотар.
– Зато быстрая.
– А как ты ее достал? Я спал, а когда проснулся, она уже была.
Сухмет рассеянно посмотрел на Лотара, мельком улыбнулся, даже не кивнув, как обычно, и ответил:
– Договорился со Студоей. Скоро ты ее увидишь и сможешь сам поблагодарить.
– Кто она?
– Одна из элементалей воздуха с более покладистым, чем у других, характером.
«Интересно, – подумал Лотар, – не знал, что он может общаться с такими изменчивыми сущностями, как элементали воздуха».
Ковер заходил на посадку. Лотар оглянулся. Вот ряд скал, где они и должны были оказаться. Когда-то, много лет назад, он уже был тут и получил одно обещание. Пришла пора напомнить об этом тому, кто его дал.
Ряд обыкновенных диких камней напоминал лестницу, ведущую к воде. Лотар очень хорошо знал, что это и в самом деле лестница, которая уходила в глубину, под воду, на многие мили от берега. Правда, на самом дне она превращалась в широкую удобную дорогу, которой пользовались морские существа, живущие в этих краях. Тянулась она бесконечно далеко, может быть, не в силах человеческих было дойти до ее края…
Сухмет закашлялся, ковер закачался из стороны в сторону, как падающий кленовый лист, и опустился на песок, смешанный с мелкой галькой. Лотар вздохнул. Сухмет с облегчением тоже перевел дух. Старик имел на это право, он поработал на славу и завершил полет точно в требуемом месте.
Лотар встал на нетвердые, затекшие от долгого сидения ноги и походил по хрустящим камешкам. Стянул с ковра свой мешок и обратился к Сухмету, тоже вышагивающему нетвердо, как страус на сильном ветру:
– Почему мы никогда раньше не пользовались этим способом? Нет, я и сам люблю полетать, но я устаю, а эта штука… К ветру можно притерпеться, а в остальном она незаменима.
Сухмет подошел к воде, снял свою шапочку, умылся, потом вытерся рукавом халата. Губы его были все еще бледны от перенапряжения и холода.
Едва исчез пронизывающий ветер, леденивший на большой высоте, оказалось, что на берегу даже жарковато. Конечно, не так, как на Южном континенте, и не так, как на побережье Западного, но все-таки изрядно.
– Увидишь ее, сам поймешь, господин мой. Кроме того, она не дает ковер просто так, за все требует немалую цену. Для элементали она на редкость меркантильна.
– Да кто же она?
Вдруг Сухмет дрогнул и напряженно посмотрел куда-то за спину Лотара. Желтоголовый оглянулся: один угол ковра стал сам собой заворачиваться, удивительным образом исчезая при этом из виду.
– Можешь спросить ее.
Лотар тут же перевел свое видение в магический спектр и только тогда понял, что видит нечто.
Это была женщина, не очень большая для элементали, всего-то саженей семь. Совершенно прозрачная, легкая, с удивительно изменчивым лицом. Лотару приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы просто видеть ее, а чтобы разобрать все гримаски на красивом, правильном, как у всех духов природы, лице и уловить все изменения ее эмоций, ему не хватило бы и предельных способностей.
Он поклонился, с удовольствием ощущая, что Гвинед качнулся за спиной, словно тоже кланялся. Впрочем, Гвинед бесполезен против женщины, способной одним вздохом поднять его на неизмеримую высоту и бросить вниз, на скалы.
– Я благодарен тебе, Студоя. Мне доставляет особую радость самому выразить
