Грузовик долетел без привалов до Перекопской крепости, и так как Рост только спал, чувствуя, как к нему возвращается энергия, он попробовал было тут пересесть на какой- нибудь другой гравилет, чтобы быть в Боловске скорее, но Ада Бабурина, хотя так и не вышла к нему, когда всех кормили в общей столовой, передала, что других гравилетов не будет. Поэтому Росту пришлось ждать, пока летчики выспятся, а потому он оказался в городе только на пятый день после их отлета из Порт-Артура, за несколько часов до вечера. Первым делом он отправился на Октябрьскую, чтобы привести себя в порядок, но вымыться в горячей воде с помощью бакумуров, которые постоянно обитали в их доме и заведовали хозяйством, не успел.
Он едва поплескался в мамином душе, нагретом на солнце, с неожиданным удовольствием растираясь чем-то, очень похожим почти на настоящее мыло, и стал примерять одну из своих прежних рубашек, ожидая ужина, как к нему пришла Рая Кошеварова и почти официально предложила:
– Ростик, тебя в Белый дом вызывают, срочно.
– Ты у них теперь адъютантские функции выполняешь? – с улыбкой спросил он, соображая, стоит ли пытаться влезть в старую отцовскую штормовку или остаться в курточке, которую ему ссудила Сонечка.
Но на этот невинный вопрос Рая почему-то обиделась, видимо, полагала, что под адъютантскими функциями Ростик подразумевал какое-то не совсем достойное ее поведение. Поэтому она быстро ушла, даже не стала расспрашивать, как обычно поступала при встречах. Ничего не оставалось делать, как отужинать в одиночестве и отправляться пред светлые очи начальства по темным, но таким знакомым улицам.
17
Хотя, как Ростику казалось, он уже привык к скудному освещению, которое воцарилось в Боловске, он не ожидал, что недостаток света так ему не понравится. Света на улицах действительно было очень мало, лишь изредка светилось какое-нибудь дальнее окошко, да еще на задних двориках домов посолиднее других иногда отбрасывал свое зарево редкий факел. К тому же старые фонарные столбы куда-то исчезли, вероятно, их сожрал Зевс, потому что они были сделаны из чистого чугуна, и что характерно, вместе с проводами, а может, их убрали люди, когда собирали весь металл на вагоноремонтный завод для хранения… Как им казалось. Потому что и тот металл тоже вобрал в себя странный, малопостижимый с человеческой точки зрения металлолабиринт, находящийся за две с лишним сотни километров отсюда.
Впрочем, перед Белым домом факелы горели, а по его крыльцу из гранитных плит одиноко расхаживал постовой с ружьем под мышкой, словно старый сторож, который не знает, как следует обращаться с оружием. Рост даже хотел было сделать ему замечание, но передумал, почему-то это стало казаться неоправданной дерзостью.
В холле его задержал еще один постовой, он сидел за древним столом, у которого одна тумбочка была почти дочиста источена, по-видимому, борымом. Рост не помнил, чтобы летающие крысята, которые исправно наведывались каждую зиму, прорывались сюда, в главную резиденцию боловской власти, но он вообще так мало знал, как тут живут люди, что не стоило ничему очень-то удивляться. На главной лестнице, ведущей наверх, в главные кабинеты, его встретил Герундий, вот он обрадовался Росту, даже слегка приобнял за плечи, провожая в кабинет Председателя. А тот был еще любезней.
– Гринев, – Дондик вышел из-за стола, протягивая руку, – рад тебя видеть. Л-ру, как у вас, полудиких разведчиков, принято теперь здороваться. Садись, майор, рассказывай.
Рост уселся, огляделся. Как всегда с ним бывало, попадая в этот кабинет, он замечал произошедшие изменения. На этот раз оказалось, что те самые картинки разных существ, встреченных Ростом в плену, которые когда-то рисовала Баяпошка по его, Ростиковой памяти, оправленные в простые, но естественные для этих рисунков рамки, были теперь развешаны по стенам словно в галерее.
Ростик вздохнул. Этот разговор был необходим, но он опасался, что проведет его на высоте, хотя теперь, в отличие от сумбурных толков в Порт-Артуре, знал, что следует говорить, было у него время подумать, пока он бесполезным пассажиром валялся в грузовозе.
– Значит, так, Астахов умер потому, что… – и тогда он понял, что без пояснений ему не обойтись. – Был такой корабль, на Земле еще, назывался «Медуза», кажется. Когда он перевозил семьи британских офицеров, с детьми и женами, из Индии в метрополию, он затонул. Экипаж…
– Ты что нам рассказываешь? – подозрительно спросил Герундий.
Даже Председатель его поддержал:
– Это имеет отношение к делу?
– Экипаж сделал что мог, спустили шлюпки, высадили пассажиров, сгрузили необходимый запас пищи, воды и даже одежду. Их подобрали через несколько дней, при том, что с их запасами они могли продержаться несколько недель. То есть у них было все – вода, еда, одежда, даже средства сигнализации, чтобы обратить внимание любого проходящего корабля. Повторяю, положение их было далеко не безнадежным, фактически у них не было причин чрезмерно волноваться… К тому же их и нашли через несколько дней, как я сказал, подобрали и обеспечили доставку в Британию.
– И что? – спросил подозрительный Герундий.
– А то, что все люди в лодках старше какого-то возраста, кажется, лет двенадцати, были мертвы. Они умерли, хотя внешних причин для этого не было, им даже погода благоприятствовала, шторм довольно быстро улегся, после того как корабль погиб. – Рост и сам не знал, откуда он знал эту историю, но сейчас, как ему показалось, именно так следовало рассказать то, что он придумал, иначе ему бы не поверили. – Но дети, все дети – были живы, даже не особенно испугались, по крайней мере, не успели сообразить, что им следует бояться. Конечно, по умершим родителям кое-кто из них горевал, но тоже по-детски, не осознавая, что родители умерли.
– Не понимаю, – мерно уронил Председатель.
