Она лишь пожала плечами.
Он встал со своего места и, взяв ее за руки, попробовал заставить подняться. Она поднялась безвольно, почти без сопротивления, отчетливо осознавая, что если она позволит ему вести себя подобным образом, то вскоре они оба окажутся на софе. Он хотел ее, и его не заботило, что она только что пережила потерю близкого человека.
— Тебе нравится это тело? — спросил он. — Это мой подарок тебе.
Она ехидно поинтересовалась, кому же пришлось заплатить своей жизнью, чтобы он мог вручить ей вот такой «подарок».
— Энинву! — Он очень мягко и осторожно встряхнул ее, вынуждая взглянуть прямо на него. Теперь ей не нужно было поднимать свои глаза вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. — Ты по-прежнему все та же маленькая лесная дикарка, норовящая забраться на поручни корабля и уплыть назад, в Африку, — сказал он. — Ты все еще хочешь того, чего нельзя получить. Эта старая женщина умерла.
И вновь она только пожала плечами.
— Они все умирают, все, кроме меня, — продолжил он. — Благодаря мне ты не была одинокой на этом корабле. И поэтому, благодаря мне, ты никогда не будешь одна.
Наконец он отвел ее к софе, раздел ее, и они занялись любовью. Энинву показалось, что она слегка потеряла рассудок. Его настойчивость расслабила ее, и когда все закончилось, она незаметно уснула.
Прошло не так много времени, когда он разбудил ее. Солнечный свет и длинные тени подсказали Энинву, что это был все еще вечер. И ей стало интересно, почему он до сих пор не покинул ее. Он получил то, что хотел; намеренно или нет, он дал ей умиротворение. Еще некоторое время оно продлится, если только он сейчас оставит ее.
Энинву взглянула на него, полуодетого, все еще без рубашки, сидевшего рядом с ней. Они могли бы не уместиться на этой софе, если бы он, как обычно, носил достаточно крупное тело. Почему-то она вновь подумала об истинном хозяине его прекрасного и необычного нового тела, но удержалась от вопросов. Ей не хотелось услышать, что это был один из ее потомков.
Он молча ласкал ее, и она подумала, что он хочет возобновить их занятия. Вздохнув, она решила, что это не имеет большого значения. Сейчас ей многое казалось бессмысленным.
— Я собираюсь попробовать кое-что с тобой, — сказал он. — Я уже много лет думаю над этим. Еще до твоего побега я думал, что однажды я сделаю это. И вот сейчас… сейчас все изменилось, но я все-таки хочу попытаться…
— О чем ты говоришь? — слабо спросила она
— Я не могу объяснить этого, — сказал он. — Но… Взгляни на меня, Энинву. Только взгляни!
Она повернулась на бок и посмотрела на него.
— Я не причиню тебе вреда, — сказал он. — Все, что ты видишь и слышишь, поможет тебе понять, что я абсолютно честен с тобой. Я не причиню тебе зла. Ты окажешься в опасности только в том случае, если не послушаешься меня. Мое теперешнее тело сильное, молодое и совсем новое для меня. Я прекрасно им управляю. Только слушайся меня, и ты будешь в безопасности.
Она вновь легла на спину.
— Скажи мне, что ты хочешь, Доро. Что еще теперь я должна сделать для тебя?
К ее удивлению, он улыбнулся и поцеловал ее.
— Только лежи спокойно и доверяй мне. Поверь, я не причиню тебе зла.
Она поверила ему, хотя в этот момент все происходящее не очень-то ее волновало. Какая ирония заключалась в том, что именно сейчас он начал проявлять заботу о ней, начал видеть в ней не только очередное животное, предназначенное для разведения породы. Она кивнула и почувствовала на себе его руки.
Неожиданно она оказалась в темноте, она падала и падала сквозь эту темноту к отдаленному свету. Она ощущала, как корчится и задыхается в поисках какой-нибудь поддержки. Она вскрикнула от непроизвольного ужаса и не смогла услышать собственного голоса. Но в одно мгновение темнота вокруг нее исчезла.
Она вновь была на софе, а рядом с ней тяжело дышал Доро. На его груди были кровавые следы от ее ногтей, он массировал рукой свое горло, как будто оно было повреждено. Она вела себя очень беспокойно, когда находилась в том странном состоянии.
— Доро, я повредила твое горло?
Он сделал глубокий неровный вдох.
— Не так сильно. Я был готов к твоей реакции, или по крайней мере думал, что готов.
— Что такое ты сделал со мной? Это было похоже на сон, после которого дети с криком просыпаются.
— Измени свои руки, — сказал он.
— Что?
— Слушайся меня. Сделай когти на своих руках.
Недоумевая, она сформировала мощные когти леопарда.
— Это хорошо, — сказал Доро. — Мне даже не удалось ослабить тебя. Мое управление достаточно устойчиво, как я и ожидал. А теперь убери все эти изменения. — Он коснулся пальцами своего горла. — Мне бы не хотелось, чтобы ты продолжила это теми когтями.
И опять она подчинилась. Она вела себя словно какая-нибудь из ее дочерей — не задавая лишних вопросов, делала непонятные ей вещи только потому, что он так велел. Эта мысль заставила ее задать вопрос.
— Доро, а что, собственно, мы делаем?
— Разве ты не видишь, — сказал он, — что это… это самое, что ты ощутила, не причинило тебе никакого вреда?
— Но что же это?
— Подожди, Энинву. Поверь мне. Все, что я смогу, я объясню позже, обещаю тебе. А теперь расслабься. Я собираюсь повторить это вновь.
— Нет!
— Это не причинит тебе вреда. Все будет так, словно ты висишь в воздухе, и Исаак тобою управляет. Ведь он никогда не причинял тебе никакого вреда. И я не причиню тоже. — Он начал вновь ласкать ее, видимо, пытаясь успокоить. — Успокойся, — прошептал он. — Позволь мне сделать это, Энинву.
— И это будет… доставлять тебе какое-то удовлетворение, как будто мы занимаемся любовью?
— Даже больше.
— Ну, хорошо. — Ее раздирало от любопытства. Произошедшее не имело ничего общего с тем, что она ощущала, когда Исаак подбрасывал ее в воздух и ловил, пользуясь своими удивительными способностями. Это напоминало ночной кошмар, в котором она совершала бесконечное и беспомощное падение. Но все это только казалось. Здесь не было ничего реального. Она не упала, и даже ничего не повредила. Наконец-то Доро захотел получить от нее что-то такое, что не причинит никому никакого вреда. Возможно, если она даст сейчас ему то, чего он хочет, и при этом выживет, она сравняется с ним по силе. Тогда она сможет лучше защищать своих людей от него, и это даст им спокойно прожить их короткие жизни.
— Только не сопротивляйся мне на этот раз, — сказал он. — Я не могу сравниться с
