поступление. От тебя ко мне. Усек?
Тот кивнул.
– Зачем подключили к этому делу Офис?
– Таггерт был ненадежным источником, – болезненно скривившись, ответил Берроуз. – Случалось, он поднимал ложную тревогу. Если бы что-то пошло не по плану, последствия могли бумерангом ударить по нам. Поэтому мы направили к нему прикрытие.
– Джилл работала на Офис?
– Да.
Все-таки Питер кое-что от Квина утаил.
– А на кого работал Таггерт? – продолжал допрос Квин.
Берроуз стрельнул глазами в заднее стекло.
– Не волнуйся, твои дружки еще там, – произнес Квин. – Если тебя это интересует. Итак, продолжим разговор.
– Он был сам по себе.
– Внештатный сотрудник?
– Скорее волк-одиночка.
– И чем занимался?
– Исследованием.
– Какого рода исследованием?
– Биологическим исследованием. Так он говорил. По профессии он был вирусологом.
– Значит, он сотрудничал с людьми, которые занимались производством биологических материалов с заданными характеристиками?
– Да, он так утверждал.
– И этим делом заправлял Борко?
– Нет, – ответил Берроуз. – Янсен заявлял, что Борко лишь приводит приказы в исполнение.
– Тогда кто?
– Некто Даль.
– Должно быть, он тебе еще кое-что поведал. Что это было? Оспа? Лихорадка Эбола?
– Нет, нет! – запротестовал Берроуз. – Ничего подобного. Он говорил, что его открытие значительно опередило свое время. И все же мы не были склонны ему верить. Тогда он сказал, что у него есть вещественные доказательства. И мы назначили ему встречу. Но какие бы ни были доказательства, они сгорели вместе с ним при пожаре.
«А может, и нет», – подумал Квин, вспомнив о найденном на пожарище браслете.
– Это уже не имеет значения, – продолжал Берроуз.
– Почему?
– Он был единственным источником информации. Других доказательств его деятельности нет. Я уже говорил тебе, на Янсена нельзя было полагаться. Единственное, что ему было нужно, – это деньги.
Квин горько усмехнулся:
– Вы ему не верили.
– Он мог раздуть из мухи слона. И вполне мог выкинуть что-нибудь в этом роде и на этот раз. Кроме того, он сказал, что к делу привлечен Борко. По нашим же источникам, на протяжении последнего месяца тот не брал никаких заказов.
Квин не мог поверить своим ушам.
– А как насчет убийств? И ликвидации Офиса?
– Обыкновенные междоусобные разборки. Янсен просто оказался в ненужное время в ненужном месте.
– И ты в это веришь?
Берроуз немного помедлил с ответом, потом сказал:
– Да.
– Идиот! – фыркнул Квин.
Он посмотрел назад. За ними ехало несколько машин, но седана среди них не было.
– Ты оторвался? – спросил он Мюррея.
– Не знаю, – ответил тот. – Боюсь, не намного.
– Молодец. Подумай о том, как увеличить отрыв.
– Черт! – выругался Мюррей. – Да я уже и так покойник.
– Не волнуйся, я о тебе позабочусь, – сказал Квин. – У тебя все будет в порядке.
– Каким образом, черт побери, ты собираешься это сделать? – осведомился Мюррей, бросив беглый взгляд на Квина.
– Просто поверь мне на слово.
– И что дальше? Мы ездим по кругу всю ночь напролет.
– Для начала ты меня высадишь, – ответил Квин. – Потом возьмешь себе небольшой отпуск. И где-нибудь недельку отдохнешь.
– Сукин сын! – процедил Мюррей.
– Я не смогу тебе помочь, если попаду в тюрьму, – резонно заметил Квин.
– Не сделаешь ты этого, – слабым голосом вымолвил Берроуз.
– Правда? – удивился Квин. – На твоем месте я бы думал иначе. – Он посмотрел вперед. – Сверни сейчас направо. А потом еще раз направо.
Мюррей сделал так, как Квин ему велел.
– А теперь остановись.
Мюррей подал машину вправо и надавил на тормоз. Квин открыл дверь.
– Не волнуйся, – сказал он, выбираясь из автомобиля.
– Да пошел ты! – рявкнул в ответ Мюррей.
Вместо того чтобы лететь самолетом прямо из Брюсселя, Квин поехал в Амстердам и уже оттуда вылетел в Гамбург. А потом поездом добрался до Берлина. Вышел на станции «Зоологишер гартен»,[37] потом сделал пересадку на линию наземной железной дороги. Обратный маршрут он намеренно выбрал таким запутанным, чтобы исключить всякую возможность слежки. Лишь сменив несколько электричек, он пришел к заключению, что хвоста за ним нет.
В Нойкёльн он возвратился к половине второго дня. Карл-Маркс-штрассе была наводнена людьми, которые, воспользовавшись относительно теплой погодой, выбрались на улицу. По дороге к месту, где они с Орландо разместились на ночлег, Квин зашел в магазин и купил два бутерброда и две банки колы.
Он был почти уверен, что Орландо ушла и в магазине не осталось ни души. Но когда он открыл дверь, то ощутил ее близкое присутствие прежде, чем сумел ее разглядеть.
– Я могла бы прикончить тебя, – сказала она.
Он медленно повернулся. Она держала в руке «глок», направленный дулом вниз, на ноги Квина. Глаза у нее были красные, лицо осунувшееся и бледное. Квин поинтересовался, спала ли она в его отсутствие.
– Куда, черт побери, ты запропастился?
– Я был в Брюсселе. Я же говорил тебе.
– Я ждала тебя обратно вчера вечером. – Ее глаза сверкали гневом.
– Мне потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.
Он прошел мимо нее в другую комнату и сел. Вытащил из сумки бутерброд. На пороге появилась Орландо. Он протянул ей сумку:
– Я прихватил и для тебя.
Она прошла мимо, не обращая внимания на сумку.
