когда он запрокинул мне голову, чтобы сподручнее было перерезать горло. Вспомнились нашинкованные трупы.
– Достаточно.
С минуту Сьюзен молча смотрела на меня. Я сидел, уставившись на банку «колы» у меня в руках.
– Гарри, – сказала она наконец. – Ты будешь все-таки открывать свою банку или только смотреть на нее?
Я тряхнул головой и дернул за кольцо. Запястья мои изрядно опухли: Никодимус явно предпочитал обычные веревки выполненным по спецзаказу из гривы единорога.
– Извини. Просто есть о чем подумать.
– Ну… да, – кивнула она чуть мягче. – Что будем делать дальше?
Я покосился на свечи. Горящих осталось только три.
– Барьера хватит еще минут на двадцать. Вызовем такси, заберем Жучка от МакЭнелли и поедем к Майклу.
– Что, если динарианцы ждут нас на улице?
Я вынул из корзины у двери свой жезл и повертел в пальцах.
– Им придется искать другое такси.
– А потом?
Я взял посох и прислонил его к стене у двери.
– Расскажем Майклу и Сане, что случилось.
– Если только они вернулись.
– М-да. – Я выдвинул полку из кухонного шкафа и достал оттуда револьвер и кобуру. – А потом я попрошу милых динарианцев отпустить Широ.
Сьюзен кивнула.
– Так и попросим?
Я повертел барабан револьвера, заряжая его.
– Я их очень убедительно попрошу, – буркнул я, убирая револьвер в кобуру.
Глаза Сьюзен возбужденно вспыхнули.
– Считай, что я в игре. – Она смотрела, как я застегиваю кобуру под мышкой. – Гарри… мне не хотелось бы мешать твоему праведному гневу, но есть пара вопросов, которые не дают мне покоя.
– Зачем динарианцам так нужна Плащаница и что они собираются с ней делать, – кивнул я.
– Угу.
Я достал из шкафа в спальне старую куртку с капюшоном и сунул руки в рукава. Ощущение было какое-то неправильное. Несколько последних лет я не носил ничего, кроме старой брезентовой ветровки или другой, кожаной, которую подарила мне Сьюзен. Я проверил свечи – теперь погасли уже все. Я приложил ладонь к стене, проверяя обереги. Слабое эхо еще ощущалось, но ничего серьезного, так что я вернулся в гостиную и вызвал по телефону такси.
– Пожалуй, пора. Мне кажется, у меня есть представление о том, что они делают, но я еще не совсем уверен.
Она механически поправила мне воротник.
– Какой-то ты неопрятный. Ты что, манией величия заразился от этого Никодимуса?
– Должно быть, он читал записи Властелина Зла.
– Тебя послушать, он из тех, кто привык доводить дело до конца.
Еще бы не привык…
– Но пару деталей он все-таки упустил. Мне кажется, мы можем еще его опередить.
Она покачала головой:
– Гарри… Когда я спускалась туда следом за Широ, я мало чего видела. Но слышала их голоса. Знаешь… – На мгновение она зажмурилась, словно борясь с тошнотой. – Это трудно объяснить. Но голоса давали некоторое представление. Голос Широ напоминал… Ну, не знаю. Трубу. Ясный, сильный. А другой… другой – совсем испорченный. Насквозь прогнивший.
Я так и не понял, что заставило Сьюзен говорить это. Может, сказывались последствия того, что сделали с ней вампиры. А может, она научилась этому в перерывах между занятиями тай-чи. Или это была просто интуиция. Но я понял, что она имела в виду. Ощущалось что-то такое в Никодимусе – тихое, неподвижное, угрожающее, нечто злобное сверх всякой человеческой меры. И это что-то пугало меня до холодного пота.
– Ну да, понимаю. Никодимус – не просто заблудший идеалист какой-нибудь и даже не просто жадный до денег ублюдок. Он совсем другой.
Сьюзен кивнула:
