– Порочный.
– И игру ведет жесткую. – Я даже не понял, обращался я больше к Сьюзен или к себе самому. – Ну что, готовы?
Она надела куртку. Я пошел к двери, и она шагнула следом.
– Одно было неудачно в твоей длинной куртке, – заметила Сьюзен. – Я никогда не видела твоей задницы.
– А я и не замечал.
– Ну, если бы ты обращал внимание на собственную задницу, Гарри, я бы всерьез о тебе беспокоилась.
Я улыбнулся ей через плечо. Она улыбнулась в ответ. Это продлилось совсем недолго. Обе наши улыбки померкли.
– Сьюзен… – начал я.
Она приложила пальцы к моим губам.
– Не надо.
– Черт, Сьюзен. Ночью…
– Ничего не произошло, – сказала она. Голос ее звучал устало, но глаза твердо смотрели мне в лицо. – Это ничего…
– … ничего не меняет, – договорил я, сам удивившись тому, как горько это прозвучало.
Она отняла руку и принялась застегивать свою черную кожаную куртку.
– Ладно, – вздохнул я. Кто просил меня заводить этот разговор? Продолжал бы безобидный треп… Я отворил дверь и выглянул наружу. – Такси уже ждет. Пошли, работать пора.
Глава двадцать седьмая
Я захватил посох, жезл, трость Широ и сделал себе зарубку на память купить сумку для гребаных клюшек для гольфа. На такси мы доехали до МакЭнелли. Голубой Жучок благополучно ждал на стоянке – не угнанный и даже не обчищенный мародерами.
– Что у тебя с задним стеклом? – поинтересовалась Сьюзен.
– Один из мордоворотов Марконе выпустил в меня несколько пуль у студии Ларри Фаулера.
Сьюзен невольно улыбнулась:
– Что? Ты снова выступал у Ларри Фаулера?
– Я не хочу об этом говорить.
– Ну ладно. А крышка багажника?
– Мелкие дырки – с того же случая. Большая вмятина осталась от дендрозлыдня.
– Кого-кого?
– Растительного монстра.
– А… Почему ты сразу не назвал его «растительным монстром»?
– Профессиональная гордость не позволяет.
– Бедная машинка.
Я вынул из кармана ключи, но Сьюзен положила руку мне на локоть. Она обошла машину кругом и заглянула под днище.
– О'кей, – кивнула она наконец. Тут до меня дошло.
– Спасибо, ноль-ноль-семь, но «фольксвагены» не взрывают. Слишком они для этого хорошенькие.
Сьюзен подошла к пассажирской дверце.
– Конфетти тоже красиво смотрится. Осторожнее, Гарри.
Я хмыкнул, задним ходом вывел Жучка со стоянки и погнал его к Майклу.
Утро выдалось холодное, ясное. Зима еще не отпустила Великие озера из своих оков, а значит, стояла и в Чикаго. Сьюзен выбралась из машины и, хмурясь под темными очками, окинула взглядом палисадник.
– Как это ему удается заниматься своей непосредственной работой, биться с демонами и еще поддерживать дом и участок в таком порядке?
– Ну, наверное, смотрит передачи про дом и сад… – предположил я.
Она нахмурилась еще сильнее.
– Трава такая зеленая. Февраль ведь на дворе, а трава зеленая. Тебя это не удивляет?
– Неисповедимы пути Господни.
