– Убийств? – предположил я. Голос Винсента сделался суше.
– Да. Признаюсь, это большая победа разума и житейской логики.
– Год выборов, – пояснил я. – Городское руководство погрязло в политике. Ничего, когда начнете общаться с реальными сотрудниками полиции, все будет в порядке. В каждом отделе работают неплохие люди.
– Очень хорошо, – без особого энтузиазма отозвался Винсент.
– Если я нащупаю что-то конкретное, хотите ли вы, чтобы я обратился в полицию? – спросил я.
– Я бы предпочел, чтобы вы прежде связались со мной, – сказал Винсент. – Я до сих пор не решил, насколько можно доверять местной полиции. Никак не могу отделаться от мысли, что похитители именно поэтому и направились сюда: потому что, в какой-то степени, связаны с кем-то из городских властей. Мне бы хотелось побольше времени, чтобы разобраться, кому здесь у вас можно доверять.
Я нахмурился: мне вспомнились напавшие на меня прихвостни Марконе. За чикагской полицией еще со времен печально известного Сухого Закона устойчиво держалась репутация коррумпированной. В наши дни эта репутация скорее незаслуженна, и все же люди остаются людьми, а людям порой трудно устоять перед заманчивым предложением. Марконе уже демонстрировал способность получать предназначенную лишь для внутреннего полицейского пользования информацию, причем с огорчительной оперативностью.
– Может, вы и правы. Ладно, я проверю свои сведения и свяжусь с вами. Думаю, это вряд ли займет больше двух или трех часов.
– Очень хорошо. Спасибо, мистер Дрезден. Что-нибудь еще?
– Угу, – сказал я. – Мне стоило бы сообразить это еще вчера вечером. У вас имеются фрагменты Плащаницы?
– Фрагменты? – переспросил Винсент.
– Частицы ткани. Я знаю, в семидесятых такие образцы неоднократно подвергали анализу. У вас имеется доступ к подобным образцам?
– Вполне возможно. А что?
Я вовремя спохватился, вспомнив, что Винсент, похоже, не слишком склонен верить в сверхъестественное, поэтому не стал говорить ему, что хочу попробовать найти Плащаницу с помощью тауматургии.
– Для более верной идентификации, когда я найду ее. Не хочу, чтобы меня водили за нос с помощью фальшивки.
– Ну конечно. Я позвоню, – пообещал Винсент, – мне доставят их «Федерал-экспрессом». Спасибо, мистер Дрезден.
Я попрощался, положил трубку и с минуту смотрел на телефон. Потом сделал глубокий вдох и набрал номер Майкла. Небо только начинало окрашиваться утренней зарей, но в трубке успел послышаться только один гудок, а сразу за ним женский голос произнес:
– Алло?
Этого-то я и боялся больше огня.
– О… Э… Доброе утро, Черити. Это Гарри Дрезден.
– Привет! – радостно откликнулся голос. – Только это не Черити.
Что ж, может, я боялся и зря.
– Молли? – спросил я. – Ба, да у тебя теперь совсем взрослый голос.
Она рассмеялась:
– Ну да, тут заглядывала фея, от которой увеличивается грудь, и все такое. Хотите поговорить с мамой?
Кое-кому может показаться заслуживающим внимания то, что мне потребовалась пара секунд, чтобы понять: насчет феи это она не серьезно. Черт, иногда я терпеть не могу специфики моего ремесла.
– Э… ну… А папы что, дома нет?
– Значит, вы не хотите поговорить с мамой? Заметано, – сказала она. – Он работает в пристройке. Сейчас позову.
Она положила трубку на стол, и я услышал удаляющиеся шаги. На заднем плане играла музыка: хор детских голосов. Еще я услышал звон столовых приборов, негромкий разговор. Потом что-то зашуршало, и послышался стук, словно трубка на том конце провода упала на пол. А потом я услышал тяжелое, чуть прерывистое дыхание.
– Гарри, – выдохнул другой голос. Должно быть, говоривший находился в той же комнате. Голос почти не отличался от Молли, только радости в нем было заметно меньше. – Нет, нет, лапочка, не играй с телефоном. Дай мне трубку, пожалуйста. – В трубке стукнуло еще несколько раз, потом женский голос произнес: – Спасибо, милый, – и уже в трубку: – Алло? Кто-то хотел говорить?
Мгновение я боролся с искушением промолчать или, может, имитировать голос оператора, но удержался. Я не хотел, чтобы меня заподозрили в слабости. Я ни на мгновение не сомневался в том, что Черити почует страх – даже по телефону. А страх провоцирует нападение.
– Привет, Черити. Это Гарри Дрезден. Я хотел поговорить с Майклом.
