бы, как только закончили приготовления.
– Нет, – возразил я. – Все не так. Я хочу сказать, почти все, с кем я говорил в Совете, чтоб его…
Широ фыркнул. Он чиркнул спичкой и несколько раз пыхнул сигарой, раскуривая ее.
– Совет. Высокомерный донельзя. Можно подумать, на свете вообще ничего не может случиться без участия чародеев.
Для человека, не входящего в Белый Совет, Широ очень неплохо разбирался в царивших там настроениях.
– Но если Красная Коллегия жаждет войны, почему Ортега пытается остановить ее?
– Преждевременная спешка, – объяснил Широ. – Ему нужно больше времени, чтобы подготовить все как следует. Он рассчитывает на один удар – один, но гарантированно смертельный.
Некоторое время я внимательно смотрел на старика.
– Все сегодня дают мне советы. А почему вы это делаете?
– Потому, что в некотором роде вы столь же высокомерны, как и ваш Совет, пусть сами вы этого и не осознаете. Вы, например, вините себя в том, что произошло со Сьюзен. И еще много в чем себя обвинили бы.
– Ну и что из этого?
Широ повернулся и посмотрел на меня в упор. Мне пришлось отвести глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом.
– Дуэли – испытание огнем. Их исход решает воля. Дух дуэлянта. Если вы не найдете равновесия в душе, Ортеге даже не понадобится вас убивать. Вы это сами сделаете за него.
– Готов поспорить, прежде чем стать борцом со вселенским злом, вы работали психоаналитиком.
Широ выпустил клуб дыма:
– Во всяком случае, я остаюсь живым дольше, чем вы. И видел больше.
– Ну, например?
– Например – этого вампирского военачальника. Как он вами манипулирует. Он ведь не тот, каким представляется.
– Правда? Можно подумать, я такого раньше не видел, – буркнул я. – Таких, кто не таковы, какими представляются. Справлюсь как-нибудь.
Широ пожал плечами:
– Ему много сотен лет. Он не из этого мира. Тот мир, в котором Ортега жил раньше, был жесток. Беспощаден. Люди вроде него уничтожали целые цивилизации ради славы и золота. Да и с тех пор он столетиями бился с враждебными вампирами, демонами и прочими родственными ему врагами. Если он общается с вами вежливо и цивилизованно, так только потому, что убить вас так ему удобнее. Вне зависимости от того, что случится на дуэли, он намерен добиться вашей смерти любыми необходимыми для этого средствами. Возможно, не дожидаясь дуэли. Или после. Главное, чтобы вы были мертвы.
Широ не делал особого ударения на слове «смерть». Впрочем, этого и не требовалось. Я хмуро уставился на тлеющий кончик его сигары.
– Эти штуковины вас убьют.
Старик снова улыбнулся:
– Не сегодня.
– Мне казалось, образцовым христианам не положено пыхать сигарами.
– Формальность, – ухмыльнулся Широ.
– Это вы про сигары?
– Про мое христианство, – сказал Широ. – В молодости мне очень нравился Элвис. Мне представился шанс увидеть его на концерте, когда мы переехали в Калифорнию. Сначала выступал Элвис, потом кто-то еще говорил, а я тогда еще плохо понимал по-английски. Он пригласил людей за кулисы познакомиться с королем. Я решил, что это он об Элвисе, и пошел. – Он вздохнул. – Ну и обнаружил потом, что я баптист.
Я не удержался от смешка:
– Вы шутите.
– Нет. Но дело было сделано, и я старался быть не самым плохим баптистом. – Он положил руку на рукоять меча. – А потом встретился вот с этим. Это значительно все упростило. Я служу.
– Служите? Кому?
– Небу. Или божественному в природе. Памяти моих отцов. Моим товарищам. Себе. Все это – части единого целого. Вам известна притча про слепцов и слона?
– А вы слышали про медведя, который зашел в бар?
– Значит, похоже, не слышали, – кивнул Широ. – Трем слепцам показали слона. Они пощупали его с целью определить, на что он похож. Первому под руки попался хобот – и он
