схватил Баттерса за грудки. Я встряхнул его так, что ноги его оторвались на мгновение от пола.
– Послушайте меня, – рявкнул я. –
Баттерс посмотрел на меня затравленным взглядом.
– Не умрем?
– Нет. И знаете, почему?
Он мотнул головой.
– Потому, что Томас слишком красив, чтобы умирать. И потому, что я слишком упрям, чтобы умирать, – я встряхнул его еще сильнее. – А главное, потому, что завтра Октоберфест, Баттерс, а полька не умирает.
Он зажмурился.
– Полька не умирает! – заорал я ему. – А ну повторите!
Он поперхнулся.
– Полька не умирает?
– Повторите!
– П-п-полька не умирает, – пробормотал он, заикаясь.
Я слегка встряхнул его.
– Громче!
– Полька не умирает! – взвизгнул он.
– Вот теперь все получится! – крикнул я.
– Полька не умирает! – орал Баттерс.
– Ушам своим не верю, – заявил Томас.
Я предостерегающе покосился на брата и отпустил рубаху Баттерса.
– Приготовься открывать дверь, – скомандовал я.
Окно над головой у Баттерса разлетелось стеклянными брызгами. В нос ударил какой-то горячий, едкий запах. Я оступился, моя раненая нога подогнулась. И я упал.
Баттерс пронзительно завизжал.
Я поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как мертвые серые пальцы хватают коротышку за волосы. Они оторвали его от пола, а потом еще две мертвые руки перехватили его и выдернули через окно из комнаты. Все произошло так быстро, что я не успел опереться на здоровую ногу и встать, а Томас – выхватить саблю.
С улицы донесся полный животного ужаса визг – и тут же оборвался.
– Господи, – прошептал я. – Баттерс.
Глава двадцать третья
Мгновение я лежал и потрясенно смотрел на разбитое окно.
– Гарри, – произнес Томас чуть напряженно. – Надо уходить.
– Нет, – сказал я. – Я его не брошу.
– Он, возможно, уже мертв.
– Если и мертв, – возразил я, – от Гривейна это его не защитит. Я не брошу его там.
– У нас есть шанс выстоять в бою?
Я поморщился.
– Помоги мне встать.
Он помог. Я прохромал к окну.
– Гривейн! – крикнул я.
– Добрый вечер, – произнес Гривейн спокойным, вежливым тоном, составлявшим разительный контраст продолжавшимся ударам в дверь. – Мои комплименты вашим поставщикам. Эта ваша дверь воистину крепка.
– Я ценю неприкосновенность своего жилища, – откликнулся я. – Патологанатом жив?
– В моей практике этот термин несколько расплывчат, – заметил Гривейн. – Но на текущий момент он во вполне приличном состоянии.
У меня даже колени подогнулись немного от облегчения. Хорошо. Если Баттерс пока цел, мне нужно продолжать занимать Гривейна разговором. С момента начала атаки прошло чуть больше пяти минут. Даже если нехорошие парни перерезали телефонную линию всего дома, соседи не могли не услышать грохота и не увидеть светового шоу моих оберегов. Кто-нибудь да вызвал уже полицию. Если я смогу забалтывать Гривейна достаточно долго, те приедут, и я готов был биться об заклад, что Гривейн удерет, а не будет рисковать теперь, когда цель так близка.
