– Но это же для вашей безопасности, – настаивал я.
– Возможно, – согласилась она. – Но если я дам вам эту информацию, мне придется нести некоторую ответственность за то, что вы с ней сделаете. Мы ведь не очень хорошо знаем друг друга. Что, если вы возьмете у меня эту информацию и используете ее во вред кому- нибудь?
– Да ни за что.
– Возможно, вы говорите правду, – кивнула она. – Но возможно, и нет. Разве это не понятно? Я тоже несу ответственность за то, чтобы мой талант не обернулся во зло кому- нибудь. То есть, я не могу использовать его вслепую или безответственно. Вы способны это понять?
– Ну, вообще-то, – признался я, – могу.
Она прикусила губу и задумчиво кивнула.
– Раз так, если вы хотите, чтобы я вам помогла, скажите мне, зачем вам это?
– Если я вовлеку вас в это, я могу поставить вас под угрозу, – сказал я. – Это может быть очень опасно, – последние два слова я произнес раздельно для пущей убедительности.
– Я понимаю, – ответила она. – И принимаю это. Вот и скажите.
Секунду я смотрел на нее, потом не без досады вздохнул. Вообще-то, она была права. Но, черт меня подери, я даже думать не хотел о том, чтобы кто-нибудь еще пострадал от рук этих Кеммлеровых прихвостней. Особенно кто-то с такой потрясающей грудью, как эта.
Я с усилием отвел взгляд от означенного предмета.
– Люди, которых вы видели тогда в лавке, собираются использовать эту книгу, чтобы вызвать с ее помощью Эрлкинга.
Она нахмурилась.
– Но… он ведь один из самых могущественных властителей фэйре, так ведь? Они правда смогут сделать это?
– Вы имеете в виду, возможно ли это? – спросил я. – Еще как возможно. Я сам несколько часов назад высвистел Королеву Мэб, – собственно, с формальной точки зрения я говорил чистую правду.
– Ого, – произнесла она немного недоверчиво. – Зачем?
– Затем, что мне нужна была информация, – ответил я.
– Нет, не об этом. Зачем этим людям вызывать Эрлкинга?
– Они собираются использовать его присутствие в ночь Хэллоуина для того, чтобы за ним явилось как можно больше древних духов. А потом они собираются связать их заклятием и пожрать – в этом случае вся сила этих духов перейдет к ним, а это мало не покажется.
Она смотрела на меня, чуть приоткрыв рот.
– Это такой ритуал… вроде вознесения? Настоящего?
– Угу, – кивнул я.
– Но это… это безумие какое-то.
– Эти люди и так безумны, – согласился я. – То, что вы мне скажете, может помешать им. Это может спасти множество жизней – и не в последнюю очередь конкретно мою.
Она зябко охватила себя руками; лицо ее слегка побледнело.
– Мне нужны эти стихотворения, – продолжал я, – потому что я сам собираюсь призвать Эрлкинга и отвлекать его достаточно долго, чтобы это сорвало их планы.
– Но разве это не опасно? – спросила она.
– Не так опасно, как не предпринимать ничего, – ответил я. – Что ж, теперь вы знаете, зачем. Вы мне поможете?
Она прикусила нижнюю губу, словно обдумывая мою просьбу, но глаза ее искрились.
– Скажите «пожалуйста».
– Пожалуйста, – произнес я.
Улыбка ее сделалась чуть шире.
– «Пожалуйста-пожалуйста»?
– Не давите на меня, – почти прорычал я, хотя сомневаюсь, чтобы это вышло слишком уж угрожающе.
Она улыбнулась мне.
– Это может занять несколько минут. Я ведь не заглядывала в эту книгу некоторое время. Мне нужно подготовиться. Помедитировать.
– Так сложно? – спросил я.
Она вздохнула, и улыбка исчезла с ее лица.
– Столько всего у меня в голове; порой она напоминает мне библиотеку. Проблема не в том, чтобы вспомнить. Вот найти, куда я это задвинула – это серьезно. И потом, далеко не все приятно вспоминать.
