– Ну да.
– Пока она на Гавайях.
– Угу, – кивнул он.
– С Кинкейдом.
Томас споткнулся. Я не замедлил бега.
Он нагнал меня ярдов через сто.
– Ну и сучка.
Я мотнул головой.
– Мне кажется, она хотела, чтобы я уговорил ее не уезжать, – сказал я. – Мне кажется, она за этим ко мне и приходила.
– Так чего ты не уговорил?
– Не сообразил, пока не было уже поздно. И потом, она же не моя подружка. И вообще не моя. Не мое дело говорить ей, с кем ей встречаться, а с кем нет, – я покачал головой. – И еще… я хочу сказать, если бы у нас с Мёрфи и было бы чего, это случилось бы прежде, так? И мне это бы дорого обошлось, знаешь ли. Большая часть моих доходов – это плата за работу на ОСР.
– Надо же, какой ответственный подход, Гарри, – заметил Томас.
– Умнее не усложнять положение.
Секунду-другую Томас хмуро смотрел на меня.
– Ты это серьезно? – спросил он наконец.
– Угу, – я пожал плечами. – Пожалуй, да.
– Знаешь, братец, – сказал он, – порой я глазам своим не верю, как глупо ты поступаешь.
– Глупо? Ты только что назвал это рассудительностью.
– Это относилось к твоим объяснениям, – ответил Томас. – Но не к любви.
– Но между нами нет любви!
– И не будет, – кивнул Томас, – если ты ко всему будешь относиться исключительно с позиций логики.
– Ну, ты-то у нас спец по этой части.
Томас затопал кроссовками по песку с большим ожесточением.
– Я знаю, каково это – терять любовь. Не будь идиотом, Гарри. Не потеряй ее, как это сделал я.
– Не могу я терять того, чего у меня нет.
– У тебя есть шанс, балда, – буркнул он, и мне вдруг показалось, что он вот-вот набросится на меня с кулаками. – А это больше, чем осталось у меня.
Я не стал развивать темы. Мы добежали до конца пляжа и свернули к джипу, остывая на ходу.
– Томас, дружище, – произнес я наконец. – Какая муха тебя сегодня укусила?
– Проголодался, – буркнул он.
– Можем заскочить в «Макдоналдс» или еще куда по дороге домой.
Он злобно оскалился.
– Не так проголодался.
– А-а… – некоторое время мы шли молча. – Но ты же кормился только вчера.
Он усмехнулся, но невесело.
– Кормился? Нет. Та женщина… ничего такого.
– Но вид она имела, словно бежала марафон. Ты же взял от нее чего-то.
– Взял, – буркнул он еще более хмуро. – Но толку от этого чуть. Я ничего от нее толком не взял. И ни от кого не могу. Со времен Жюстины не могу.
– Но пища остается пищей, разве нет? – спросил я.
– Нет, – мотнул головой он. – Не остается.
– Но почему?
– Все совсем по-другому.
– Тогда как?
– Нет смысла объяснять.
– Почему? – повторил я.
