затем на пассажиров сзади.
Я опустил стекло.
— Привет, — сказал я.
— Гарри, — отозвался он спокойно. — Какими судьбами?
— Я только что беседовал с девочкой-богомолом, — сказал я и показал ему блокнот, где я набросал ангельский символ, пока он еще был свежим в моей памяти.
Майкл глубоко вздохнул и скривился. Потом кивнул.
— У меня было такое чувство, что они могут быть в городе.
— Да? — спросил я.
Передняя дверь дома открылась, и появился большой, темнокожий человек, одетый в синие джинсы и темный кожаный жилет. На широком плече висела спортивная сумка, и одна рука небрежно отдыхала там. Он вышел в холод и снег спокойно, как будто был одет по- зимнему, и направился к нам.
Как только он оказался достаточно близко, чтобы разобрать детали, его лицо расплылось в короткой широкой улыбке. Подойдя к Майклу, он остановился.
— Гарри! — сказал он глубоким густым голосом с русским акцентом. — Мы снова встретились.
Я ответил на его улыбку.
— Саня, — ответил я, протягивая руку. Он встряхнул ее с силой достаточной, чтобы сломать кости. — Что ты здесь делаешь?
— Мимо шел, — сказал Саня и схватил горсть снега. — Я прибыл последним рейсом перед тем, как они закрыли аэропорт. Похоже, что я останусь здесь на несколько дней, — его глаза перешли с моего лица на блокнот, и приятное выражение с его лица моментально исчезло.
— Кто-то знакомый? — спросил я.
— Тесса, — ответил он. — И Имариэль.
— Вы встречались, а?
Его челюсти снова сжались.
— Тесса … рекрутировала меня. Она здесь?
— С друзьями.
Я сделал набросок символа, который я видел на почерневшем Динарии, лежащем в мешочке, и показал им.
Саня покачал головой и поглядел на Майкла.
— Акариэль, — сразу сказал Майкл.
Я кивнул.
— Он у нас тут в мешочке в пепельнице.
Майкл заморгал. Саня тоже.
— Я надеюсь, что у вас есть один из тех святых носовых платков. Я сам отнес бы его отцу Фортхиллу, но думаю, что они за ним следят. Мне нужно тихое место, где можно скрыться.
Саня и Майкл в молчании обменялись долгим взглядом.
Саня нахмурился, разглядывая моего брата.
— Кто этот вампир?
Я почувствовал, как Томас удивленно напрягся. Как правило, даже члены сверхъестественного мира не могут обнаружить вампира Белого Суда, если он не делает в это время чего-то специфически вампирского. Это естественный камуфляж для его вида, и они полагаются на него так же, как леопард на свои пятна.
Но, видимо, трудно скрыть такие вещи от Рыцаря Креста. Возможно, это часть власти, которая им дарована, или возможно это только часть индивидуальности мужчин, выбранных для такого дела, я не знаю. У меня нет четкого мнения по вопросам веры и Всемогущего, и я плаваю в этих водах с чрезвычайной осторожностью и как можно реже. Я только знаю, что плохие парни очень редко могут что-то скрыть от Рыцаря Креста, у Рыцарей есть способность к раскрытию правды.
Я встретил пристальный Санин взгляд и сказал:
— Он со мной. И именно он причина, по которой Акариэль потерял свое вместилище.
Саня, казалось, обдумывал это какое-то время, потом поглядел на Майкла, тот кивнул.
Младший Рыцарь в раздумье наморщил губы, его пристальный взгляд переместился назад.
Хендрикс проснулся, но не двигался. Он наблюдал за Саней своими внимательными глазами-бусинками.
— Женщина, — спросил Саня, хмурясь. — Что с ней?
— Ранена, — ответил я.
Что-то вроде огорчения промелькнуло на его лице.
— Да,[36] конечно. Вы не привезли бы ее сюда, если б думали, что она опасна.
— Не для тебя или меня, — сказал я. — Но у Тессы может быть свое особое мнение.
Брови Сани поднялись.
— Так это она ее ранила?
— Нет, она появилась позже.
— В самом деле, — Саня придвинулся, всматриваясь в Гард.
— Ну-ка назад, — прогрохотал Хендрикс. — Товарищ.
Саня сверкнул быстрой улыбкой и показал Хендриксу открытые ладони.
Майкл кивнул Томасу.
— Поставь грузовик у задней стены дома. Со всем этим наваленным снегом его не будет видно с улицы.
— Спасибо, Майкл, — сказал я.
Он покачал головой.
— В мастерской есть обогреватель и несколько раскладушек. Я не буду трогать с места детей.
— Я понимаю.
— В самом деле? — спросил Майкл мягко. Он слегка шлепнул по вдавленному капоту грузовика и махнул Томасу, чтобы он въезжал.
Двадцать минут спустя мы все расположились в тепле в мастерской Майкла.
Гард лежала на кушетке и спала, цвет ее лица явно улучшился. Хендрикс сидел спиной к стене возле нее, по-видимому, на часах, но уже через несколько минут он начал храпеть. Саня с помощью Молли и ее братьев готовил поесть.
Я наблюдал, как Майкл обернул монету Акариэля в чистый белый платок с вышитым на нем серебряным крестом, бормоча молитву в течение всех своих действий. Свернутый платок он уложил в простую деревянную коробку, также украшенную серебряным крестом.
— Извините меня, — сказал он. — Я должен это сделать.
— Где они держат эти штуки? — спросил Томас, когда Майкл отбыл.
Я пожал плечами.
— Какой-нибудь большой склад с гажильоном идентичных коробок, вероятно.
Томас фыркнул.
— Даже не думай об этом, — предостерег я. — Не стоит оно того.
Томас водил затянутыми в перчатку пальцами по белому шарфу.
