— Если Белый Совет падет, кто встанет между людьми и теми, кто преследует их как дичь? — Он встряхнул головой, и его длинная коса слегка подпрыгнула на спине. — Я уважаю Моргана, но я не могу позволить этому случиться. Он один человек, в противовес всему человечеству.
— То есть все придет к Моргану, когда вы закончите, — сказал я. — Не имеет значения, кто это был на самом деле..
Индеец Джо склонил голову.
— Я… не уверен что это сработает. Даже с проверкой Мерлина.
— Что, если сработает? Что, если покажет другого убийцу? Вы станете выбирать, кто будет жить, а кто умрет и отправится в ад с правдой?
Индеец Джо поднял на меня свои черные глаза, голос его был тише и тверже камня.
— Однажды я наблюдал, как племя, которое я должен был направлять и защищать, было уничтожено, Гарри Дрезден. Я сделал это потому, что мои принципы говорили — очень плохо для Совета или его представителя ввязываться в манипуляции политикой смертных. Я смотрел и сдерживался, пока не стало слишком поздно для меня что-то менять. Когда я это делал, я выбирал кто будет жить, а кто умрет. Мой народ умер из-за моих принципов. — Он вскинул голову. — Больше эту ошибку я не повторю.
Я молча смотрел сквозь него.
— Прошу прощения, — сказал он, и вышел из комнаты.
Адские колокола.
Я надеялся заручиться поддержкой Индейца Джо, но я не учитывал дополнительных политических факторов. Я не думаю, что он попытается остановить меня, если я узнаю то, что хочу, но в целом помогать не будет. Чем больше я закапываюсь, тем больше грязи от этой штуки получаю. Если Морган будет оправдан — гибель, если не будет — гибель.
Гибель, смерть и Страшный Суд.
Проклятье.
Я не мог злиться на Индейца Джо. Я понимал его позицию. Черт, если бы я был в Совете Старейшин и получил такой вызов, я не был полностью уверен, что не отреагировал бы тем же путем.
На меня вновь нахлынула головная боль.
Как, черт возьми, я должен был поступать правильно, если не было ничего правильного?
Глава 16
Я посмотрел на труп ЛаФортиера еще мгновение, встряхнул головой, и затем достал из пыльного кармана одну из тех одноразовых камер, что продаются в автоматах. Я обошел комнату, делая снимки тела, брызг крови, и обломков мебели. Я старался охватить всю картину, делая настолько полные снимки места преступления, насколько я мог, а затем снова положил в карман камеру и повернулся, чтобы покинуть покои ЛаФортиера.
Возвращаясь в Показушнитарий, я услышал голоса откуда-то снизу. Я весело кивнул Счастливчику, который одарил меня непроницаемым взглядом, и подошел к перилам балкона.
Слушающий Ветер и Мерлин стояли у буфетного столика, тихо разговаривая. Пибоди слонялся на заднем фоне, нося различные наборы папок, бухгалтерских книг и карандашей.
Я замер на мгновение, чтобы Прислушаться. Это трюк, которому я научился — не столько магический, по сути, сколько связанный с мысленной фокусировкой полностью на моем чувстве слуха.
— …выяснить истину, — сказал Мерлин, нагрузив поднос маленькими сэндвичами, треугольничками сыра и зеленым виноградом. — Уверен, у тебя нет возражений по этому поводу.
— Я думаю, что истина уже установлена, — спокойно ответил Слушающий Ветер. — Мы просто тратим здесь время. Нам следует сфокусироваться на контролировании непредвиденных последствий.
Мерлин был высоким мужчиной, полным королевского достоинства, с длинной белой бородой и длинными белыми волосами в придачу — каждый дюйм волшебного волшебника. Он носил синие одежды и серебряный обруч на голове, его посох был изящен, из простого белого дерева без каких-либо символов. Он сделал паузу, наполняя свою тарелку, и внимательно посмотрел на Индейца Джо.
— Я приму это к сведению.
Индеец Джо, Слушающий Ветер, вздохнул и поднял ладони вперед в примирительном жесте.
— Мы готовы начать.
— Дай мне немного перекусить и я тоже в деле.
— Гм, — застенчиво произнес Пибоди. — На самом деле, Чародей Слушающий Ветер, если вы бы смогли подписать несколько бумаг для меня, пока Мерлин ест, это было бы принято с благодарностью. На вашем столе два документа, нуждающихся в рассмотрении и у меня три… — Он прервался и начал перекладывать бумаги из одной руки в другую, пока наконец не заглянул в папку. — Нет четыре, еще четыре других у меня.
Индеец Джо вздохнул.
— Ладно, — сказал он. — Пошли.
Они направились к лестнице, ведущей к балкону, повернули в противоположном от меня направлении, когда достигли верха, и вошли в кабинет в дальней части комнаты.
Я подождал, пока они не ушли, чтобы спуститься по лестнице в нижний уровень.
Мерлин сидел на ближайшем стуле и ел сэндвичи. Он замер на секунду, когда увидел меня, а затем спокойно продолжил. Забавно. Мне нравился Мерлин столько же, сколько гонорея, но я никогда прежде не видел его в такой обстановке. Обычно я видел его во главе собрания Совета, в качестве отдаленной и неприступной фигуры власти и полномочий.
Я даже не представлял себе, что он может есть сэндвичи.
Я уже почти прошел мимо, но затем развернулся и остановился возле него.
Он продолжил есть, совершенно безучастно, до тех пор, пока не покончил с сэндвичем.
— Пришел позлорадствовать, не так ли, Дрезден? — спросил он.
— Нет, — сказал я спокойно. — Я здесь, чтобы помочь вам.
Он уронил кусочек сыра, от которого собирался откусить. Сыр упал на пол незамеченным, глаза чародея сузились, он глянул на меня с подозрением.
— Прошу прощения?
Я оскалил зубы в холодной улыбке.
— Знаю. Это все равно что пропихнуть мышь сквозь сырную терку, так сказать.
Он смотрел на меня в молчании с минуту, прежде чем глубоко вздохнул, откинувшись на спинку стула, и одарил меня пристальным взглядом голубых глаз.
— Почему я должен верить, что ты будешь делать такого рода вещи?
— Потому что ваши яйца зажали в тиски, и только я один смогу их освободить, — сказал я.
