20
В редакции уже все знали. Берт Аккерман сразу вернулся в свой кабинет и бросил связки ключей на письменный стол.
— Клаус арестован в Моосрайне сразу после похорон брата, — сказал он Ингрид, которая с этого дня сидела в его приемной. — Я помчусь сейчас же к Кротхофу, чтобы выудить из него подробности.
Леммляйн встретила Берта холодно. Шеф сейчас на конференции, сказала она, и она сомневается, будет ли он сегодня разговаривать с журналистами. Но в конце концов уступив, позвонила туда и сообщила Кротхофу, что герр Аккерман хочет взять у него интервью и находится здесь, рядом с ней. Кротхоф согласился — и вот они сидят друг против друга.
Берт молчал. Кротхоф его внимательно рассматривал, потом вынул коробку с сигарами из ящика письменного стола и предложил Берту:
— Угощайтесь.
Берт вынужден был привстать, чтобы взять из коробки сигару. Это дорогая сигара. Он закурил, и кабинет окутался дымом. Кротхоф чихнул раз, чихнул другой и спрятал коробку с сигарами туда, откуда взял.
— Я не курю, — пояснил он изумленному Берту.
— Сочувствую, — лошадиная физиономия Берта оскалилась в улыбке.
Кротхоф постучал по столу.
— Приступим к интервью, герр Аккерман.
— Охотно. Что вы думаете о деле Майнингена?
— Вообще ничего.
— Как это следует понимать?
— Дело Майнингена меня ни в малейшей степени не касается, — сказал Кротхоф с любезной улыбкой.
Берт Аккерман протер очки.
Кротхоф поудобнее расположился в кресле.
— Я думал, Клаус служит у вас под началом.
— Способность думать — счастливое качество, герр Аккерман.
— Поясните смысл этих слов.
Кротхоф в этот момент был похож на волка, который не только украл ягненка, но и успел уже съесть его.
— Это означает: он служил у нас. Но мы решили расторгнуть договор.
— Когда?
— Сегодня.
— На каком основании?
— Не вижу никакой надобности вас об этом информировать.
— Но в подобных случаях обычно требуется согласие обеих сторон?
Кротхоф пожал плечами.
— Знает хотя бы Майнинген о вашем решении?
— У Майнингена, как мне думается, в это время совсем другие заботы, — отрубил Кротхоф.
Берт Аккерман кивнул. «Короткое интервью», — подумал он.
— И все-таки, ваше отношение к делу Майнингена? — спросил он.
— Никакое. — Продюсер замотал головой. — Дело Майнингена не имеет ко мне никакого отношения, если понимать под ним прискорбную кончину герра сенат-президента доктора Леонгарда Майнингена.
— Тогда всего хорошего, — сказал Берт и поднялся с места.
Не зная, что ему делать с сигарой, которую он на треть выкурил, Берт решил оставить ее в пепельнице.
Кротхоф тоже встал. Его взгляд был устремлен на стол:
— Вы нас поняли, герр Аккерман?
— Я вполне удовлетворен. Благодарю. До свидания.
Берт Аккерман отдал легкий поклон и пошел к дверям. Прежде чем он достиг выхода, двери распахнулись, и прямо навстречу ему шагнул Клаус Майнинген.
Клаус отстранил Леммляйн, когда та схватила его за рукав, обошел стороной Берта и вошел в комнату.
— Отвечайте, — обратился он к Кротхофу, — отвечайте: это правда?
Продюсер стоял у стола и ловил воздух ртом.
— Вы обязаны мне ответить! — закричал Клаус.
Леммляйн сделала шаг вперед. Берт потянул ее назад; она была слишком расстроена для того, чтобы сопротивляться.
— Полицию… Нужно сейчас же известить полицию… — выдохнул Кротхоф.
— Оставьте телефон в покое, — продолжал Клаус. — Я сейчас уйду. Но сначала хочу, чтобы вы подтвердили то, что я узнал от Евы.
— Аккерман, исчезните! — крикнул Кротхоф.
— Останься, Берт, — попросил его Клаус.
Берт изумился: как это Клаус, несмотря на свое невменяемое состояние, его узнал.
Кротхоф плюхнулся в кресло, уставился на Клауса, и его лицо снова обрело обычный вид. Кажется, к нему вернулось и самообладание.
— Что вам здесь надо? — прорычал, он. — Почему вы не в тюрьме?
— Это правда, — сказал Клаус, не обращая внимания на вопрос Кротхофа. — Это правда, что все, что вы делали, делалось ради Евы?
— Не упоминайте о Еве, вы, бродяга, отребье! — зашипел Кротхоф. — Я-то себе вообразил! Удивляюсь, как это вам вообще удалось ее подцепить. А что вы сделали потом? Погнались за первой попавшейся юбкой, которую встретили в пути!
Клаус шагнул к столу и схватил Кротхофа за галстук.
— Еще одно слово, — сказал он, — и вам несдобровать.
Кротхоф вместе с креслом подался назад, испуганно сжав губы.
Клаус отпустил его и стер пот со лба.
— Да не бойтесь вы, — в голосе его слышалась усталость. — У меня нет оснований вас отделывать. Вы меня водили за нос, и я вас водил за нос. Мы квиты.
Берт с облегчением вздохнул:
— Клаус, долго ты будешь нас морочить: убил ты брата или нет?
— Ты пьян, — сказал Клаус, подмигивая ему.
Кротхоф заметил это.
— Вот и хорошо. — По его лицу расплылась улыбка. — Тогда, как говорится, все идет как по маслу!
Клаус поднял руки вверх:
— Только вот масло уже три дня как прогоркло.
Кротхоф сразу перестал улыбаться. Он, нахмурив брови, смотрел на Клауса, в то время как тот вынул из внутреннего кармана бумагу, разорвал ее пополам и положил обе части на письменный стол.
— Договор, — сказал он.
Глаза Леммляйн наполнились слезами. Берт Аккерман засмеялся:
— Не надо было спешить с увольнением, герр Кротхоф. Следовало просто переменить
