русло. Хэлдир по-прежнему занимался хозяйством, что отнимало у него не слишком много времени, и наведывался к внучке, чтобы проверить, все ли в порядке, да принести свежих фруктов. Север занимался с Соней, пытаясь обучить ее всему, что знал сам, терпеливо снося капризы своей воспитанницы. Девушка, словно губка, впитывала все, что преподавал ей Вожак. Она осталась такой же своенравной, но в ее выходках уже не чувствовалось ни враждебности, ни озлобленности.
— Как хороши эти горы! — сказала однажды Соня, когда вечером они с Хэлдиром расположились вдвоем у стола рядом с домом.
Север после обеда ушел на охоту, забрав с собой обоих волков, а они остались втроем: старец, девушка и крысенок, которому давно уже не сиделось в клетке, а гораздо больше нравилось на плече девушки.
— Быть может, мне нужно было родиться мужчиной? — неожиданно спросила она, но старик лишь пожал плечами и улыбнулся, а Соня продолжила: — Мне нравится опасность, я люблю шум битвы. Я хочу побеждать, я горжусь своей силой! — воскликнула девушка, и глаза ее загорелись восторгом.
— Это потому, что ты еще ребенок,— мягко остановил ее Хэлдир, но она лишь возмущенно фыркнула, а он будто и не заметил этого: — Ты повзрослеешь, и обретенная с годами мудрость поможет тебе понять, что лучше избежать опасности, чем преодолеть ее. Ты узнаешь, что хороша далеко не всякая победа, а сила должна непременно служить добру, но и тогда ею не нужно гордиться.
— Не хочу тебя обидеть, но мне кажется, что ты говоришь так, потому что сам уже стар.
— Вот именно,— неожиданно для нее согласился Хэлдир, и оба поняли, что каждый имел в виду что-то свое.
— Твоя молодость ушла, и силы покинули тебя… Как это ни печально. Извини, но, по- моему, ты просто пытаешься мудростью восполнить утерянные силы, опытом — ушедшие годы, но вот только замена неравноценна. Ты все равно уже не тот.
— Я мог бы доказать тебе, что ты ошибаешься,— возразил он, помолчав,— но, боюсь, ты все еще не сможешь понять меня.
— А ты попробуй,— предложила девушка.
Старик и девушка долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наконец Хэлдир решился.
— Хорошо,— сказал он, и Соня мгновенно напряглась, а старец рассмеялся.— Ты, я вижу, ожидаешь чего-то необычного, но все гораздо проще. Помнишь упражнение со свечой?
Соня кивнула, но тут же спохватилась:
— Здесь нет свечи.
— Смотри,— не обращая внимания на ее слова, продолжил Хэлдир.
Он поднял правую руку и сделал быстрое движение, словно стряхивал с пальцев воду. В тот же миг девушка почувствовала, как ледяной вихрь промчался мимо ее лица, не задев при этом ни единого волоска. С громким хлопком пламя в костре погасло.
— Ну как? — усмехнулся старик.— Не вся еще сила растрачена?
Она ошарашенно кивнула, и тогда он сделал второе движение — как будто позвал обратно ту силу, которая затушила огонь. Костер вновь запылал.
— Что же касается бессмертия, о котором ты как-то говорила…— Он замолчал и посмотрел по сторонам,— Наверное, со стороны кажется невероятным наблюдать, как мимо проносятся века. Как возникают, возвеличиваются и приходят в упадок не только сильные мира сего, но и целые нации. А с тобой ничего не происходит. Ты лишь набираешься опыта, который позволяет тебе не просто не повторять чужих ошибок, но и прийти к цели кратчайшим путем.— Соня восторженно кивнула.— Чтобы наметить новые, еще более величественные. Так?
— Ну,— девушка помялась,— не совсем то же, но похоже. А что ты видишь в этом дурного?
— У монеты две стороны,— просто ответил он.— Здесь то же самое: есть товар, не скрою, соблазнительный… Но есть и плата…
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что бессмертие — опасный дар, и далеко не каждый согласится принять его, заранее узнав цену.
— Что ж за цена такая?
— В том-то и беда, что никому то не ведомо,— Хэлдир умолк, погрузившись в воспоминания, и девушка не торопила его.— Иногда я думаю,— заговорил он,— что, боясь продешевить, Рок не сразу назначает цену… Так что бессмертие — совсем не такое благо, как тебе кажется, и, поверь мне, далеко не всякий стремится к нему.
— Ты так говоришь, словно сам отказался от этого дара! — воскликнула Соня и тут же пожалела о сказанном.
Он грустно посмотрел на нее, и впервые за проведенные вместе дни веселые огоньки исчезли из его глаз, уступив место давно пережитой боли.
— Это так,— признался он тихо.— Я любил…— Старик запнулся, словно подбирая слова и в то же время чувствуя, что любое из них прозвучит фальшиво,— Я любил так,— все-таки продолжил он,— как, быть может, не любил никто и никогда, но потерял свою любовь…
— Расскажи мне о ней,— попросила Соня, но Хэлдир отрицательно качнул головой:
— Ты услышишь мою историю. Теперь я не сомневаюсь в этом. Но только не от меня. Зато я могу сказать тебе, что, когда мою любовь убили,— голос старика дрогнул, но он взял себя в руки и заговорил вновь,— я проклинал свою нескончаемую жизнь! Я звал смерть, но она не шла ко мне! Постепенно боль притупилась, но радость, казалось, навсегда покинула меня. И только в последние годы стало легче. Это как награда за терпение. Теперь внучка дает мне силы жить. К сожалению, это все, что я могу сказать тебе. Прости, если обманул твои ожидания, но если хочешь услышать что-то другое, обратись к Северу.
Видно, печальный рассказ совсем расстроил старика, потому что он тут же встал и ушел в дом. Соня не стала его успокаивать. Быть может, она и чувствовала за собой невольную вину, но знала о Хэлдире слишком мало, чтобы надеяться помочь ему.
Конечно, ее интересовало бессмертие, и она пыталась узнать о нем как можно больше. Ей довелось даже услышать как-то о некоей стране бессмертных, но что это за страна и как туда попасть, никто не знал. И вдруг она встретилась с человеком, который, обладая вожделенным для нее даром, не ведает, как от него избавиться! Соня снова и снова прогоняла в памяти их странную беседу и в конце концов поняла: пока не поговорит с Севером, не успокоится. Тем более что Хэлдир сам посоветовал ей это.
Однако, приняв решение, девушка не торопилась осуществлять его. Никогда прежде она не страдала от нерешительности, а теперь, каждое утро давая себе слово выведать у Севера все, что ее интересует, откладывала и откладывала этот разговор.
Наконец в один из дней, когда Хэлдир в очередной раз отправился проведать внучку, она, едва дождавшись окончания занятий, решительно подошла к Вожаку, но завела столь пространный разговор, что он поначалу просто не понял, о чем идет речь, и прямо сказал ей об этом. Соня объяснила, что ее волнует, и, пока он думал, как ей ответить, ждала, опасаясь, что вновь так ничего и не узнает.
