— Жаль…— вздохнул туранец и отвернулся.
Это совсем не понравилось Юргу.
— Знаешь что,— проговорил он, задумчиво пожевав губу,— если вдруг тебе или твоим людям придет в голову великолепная мысль, забрав деньги, перерезать глотку мне, убить мужчину и похитить девушек, забудь об этом сразу.
Высказавшись предельно откровенно, он посмотрел на сообщника таким взглядом, что тот испуганно отпрянул.
— Что ты, что ты, уважаемый! — поспешил разуверить его Турег, старательно изображая на хитрой роже подобострастную улыбку.— Ничего подобного мне и в голову прийти не могло!
— Очень рад, если так,— кивнул Юрг.— Но раз уж мы заговорили о неприятном, позволь Мне закончить, чтобы больше к этому не возвращаться. Я действую не от себя лично. За мной сила, а какая, тебе знать не надо. Зато ты должен твердо усвоить, что, как только ты согласился на это дело, я поставил тех, кто надо мной, в известность о заключенном нами договоре. Так что если что-то пойдет не так, поверят лишь моему слову. Это значит, что я должен вернуться при любом раскладе, иначе тебе не сносить головы.
— Жаль…— во второй уже раз Кисло протянул туранец.
— Ну уж так и жаль…— хмыкнул Юрг.
— Я хотел сказать,— поправил себя разбойник,— жаль, что придется убить ее.— Он посмотрел Юргу в глаза.— А нельзя что-то изменить в плане? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Будь моя воля, я обошелся бы с ней иначе.— Юрг поджал губы.— Но она должна умереть.
— Как-то это неправильно.
— Но если она попадет к нам в руки живьем, я не стану возражать против недолгой отсрочки,— пообещал наставник Логова, и разбойник гнусно ухмыльнулся.
Соня швырнула на прилавок мешковатый балахон и раздраженно посмотрела на Севера, словно он в чем-то виноват перед ней.
— Если ты всерьез рассчитываешь, что я стану носить это,— обвинительным жестом она ткнула хорошеньким пальчиком в бесформенную кучу черного тряпья,— то вынуждена огорчить тебя. И не подумаю!
Гана тоже нахмурилась, соглашаясь с Соней.
— Не понимаю, чего ты кипятишься? — спокойно спросил Вожак, поднял брошенную одежду и расправил ее.— Мрачновато немного, и фасон странный… Зато в нем тебя никто не узнает!
— Нет, ну ты посмотри на него! — воскликнула красавица, обращаясь к подруге.— Он еще шутит! — Она смерила своего возлюбленного гневным взглядом и прошипела сквозь зубы: — Я тебе пошучу!
— Да ладно тебе! — Вовремя заметив надвигающуюся бурю, Север пошел на попятную.— Теперь я и сам вижу, что фасон хоть и оригинален, но не практичен. Да еще это…— Он раздраженно уставился на чачван, словно только что впервые увидел его и теперь пытался догадаться, для чего тот предназначен.
Красавицы обменялись победными взглядами, и торговец решил, что настало время вмешаться в разговор, а то чего доброго сделка сорвется.
— О благородные господа! — затянул он.— Нижайше прошу прислушаться к вашему недостойному слуге, ибо, как в своей бесконечной мудрости учит нас пророк Тарим, несущий неверным свет истины…
— Короче, торгаш!
Соня прицелилась в него тяжелым взглядом, давая ясно понять, что ничего хорошего не ждет от человека, который пытается заработать, продавая такую одежду.
— Можно и короче,— мгновенно согласился тот и заговорил нормально, хотя и несколько витиевато: — Не подобает мне интересоваться планами господ, но если путь ваш лежит через Туран, особенно области его, раскинувшиеся южнее Замбулы и Хоарезма, то без одежды этой, сколь она вам ни неприятна, никак не обойтись.
Север ожидал нового взрыва негодования, но его не последовало. Вместо этого Соня хмуро уставилась на торговца.
— И что, без этого действительно никак нельзя? — спросила она.
— Можно,— кисло ответил тот, чувствуя, как уплывают из рук деньги.— В Султанапуре, например, царят относительно свободные нравы, но чем дальше на юг, тем больше ужесточаются требования служителей Тарима. А чтобы путешествовать в таком наряде, как на тебе сейчас, прекраснейшая, вам придется пробираться безлюдными местами, избегая показываться правоверным на глаза.
— Пожалуй, меня это устроит больше,— проворчала Соня, поздравляя себя с тем, что ей все-таки не нужно будет щеголять в черном мешке с волосяным забралом.
Она посмотрела на Севера, готовая в любой миг вступить с ним в новую перепалку, но тот лишь согласно кивнул.
— И все-таки, благородные господа, я настоятельно советовал бы вам обзавестись двумя платьями,— вновь затянул туранец, упрямо не желая отпускать их без покупки.
— Перебьемся,— отмахнулась Соня.
— Вас могут запросто побить камнями, а в Иранистане и вовсе посадят на колья возле храма как осквернителей! — прибегнул к последнему доводу купец и выразительно посмотрел на Севера, надеясь, что здравый рассудок мужчины возьмет верх над женскими капризами.
— Соня,— заметил Север.— Думаю, стоит прислушаться к тому, что говорит этот достойный торговец.
— Мы же станем пробираться безлюдными местами,— сказала она, и в голосе ее прозвучала мольба.— Ну зачем это?
— Вполне согласен с тобой,— мягко ответил он.— Но я говорю о возможных неожиданностях… Ну пожалуйста. В конце концов, я ведь не прошу тебя без нужды надевать это.
Она возмущенно фыркнула и отвернулась, с ненавистью разглядывая скомканную одежду. Гана хихикнула, даже не задумавшись о том, что и ей придется носить то же самое. Впрочем, ее это не сильно волновало.
— А чего-нибудь другого нет? — с надеждой в голосе наконец спросила девушка.— Чего-нибудь… Не такого мрачного?
— Можно носить шандру,— с кислой физиономией отозвался купец,— но это одежда для низко-рожденных. Вряд ли госпожа пожелает надеть ее.
— Ты все-таки покажи.
Обреченно вздохнув, толстяк поплелся в лавку, но через некоторое время вернулся, неся на этот раз что-то гораздо более легкое. Соня расправила длинное, до пола, покрывало, с разрезами для рук, тянувшимися от плеч до пяток. Вместо волосяной сетки на передней части накидки была сделана узкая прорезь для глаз. Север ничего не сказал, хотя и подумал, что наряды достойны один другого. Этот, по крайней мере, в случае надобности быстрее надеть и проще снять. Придя к такому выводу, Вожак потянулся за кошельком, хотя Соня своего мнения еще не высказала. Он развязал тесьму и выудил золотую монету. Купец судорожно вздохнул, и взгляд его засветился восторгом.
Соня обернулась к своему спутнику.
— Что скажешь? — поинтересовалась она.
