рисковать своим добрым именем и к теме подходят с чисто японской скрупулезностью (в том числе и монгольские ученые). Изучая письменные материалы, члены экспедиции отыскали намек на то, что Чингисхан похоронен отдельно от своей семьи, в долине реки Кирэнтани, то есть, вероятно, Керулена (но опять — осторожность).
Впервые экспедиция выступила «в поле» в 1990 году, направившись в труднодоступные районы Хэнтейских гор и бассейна Керулена. Были проведены археологические, геофизические и географические изыскания, в том числе по установлению границ территории погребений великих ханов. Стиль поиска могилы Чингисхана напоминает облаву, в которой охотники вооружены приборами, позволяющими отыскать иголку на глубине 10 метров. С окружности площадью в 450 га, по 60 — 70 га в год, предполагается сжимать кольцо поисков, чтобы упереться в конце концов в точку — искомую гробницу.
По пути к этой точке ученым уже удалось обнаружить и исследовать несколько гробниц, чьих — не сообщено. Возможно, ученые и сами не знают, а сенсационные гипотезы из принципа не высказывают, зная, во что это может превратить «услужливая» пресса. Была только высказана уверенность, что появилась разгадка системы захоронений великих ханов. И даже изучены принципы этой системы. Помимо «запланированных» могильников по уже отработанной системе нашли новые. Больше всего надежд на удачу дали археологические трофеи. Теперь ожидают уникальные находки.
Но вот уже 10 лет прошло с начала поисков японо-монгольской экспедиции, а воз, доставивший тело Чингисхана из Тангутского ханства, и ныне там. Или же его вообще там нет. Но вдруг могила Чингисхана уже найдена и действительно оказалась уникальной находкой? Японцы ведь народ упорный и финансовыми трудностями, как в России, их не остановишь. Просто археологи терпеливо ждут заключения антропологов: есть ли у костяка рана на колене, ушиб бедра при падении с лошади, не перегрызал ли покойному при жизни кто-нибудь горло?
В отличие от Аттилы, чья внешность описана исчерпывающе, внешний облик Чингисхана, несмотря на множество портретов, до сих пор не установлен. Например, на китайских изображениях он сильно китаизирован. А в последние годы распространилась версия, что Чингисхан был рыжим (светловолосым) и синеглазым, причем зрачок обрамлял своеобразный черный ободок. Об этом писал еще в средневековье Абулгачи. Он удивлялся, что прежде монголы выглядели, как современные ему татары, а татары были вылитые современные монголы. И действительно, среди поволжских татар весьма распространен тип светловолосых и синеглазых. Но, конечно, в глаза Чингисхана нам уже заглянуть не удастся. Хорошо бы хоть волосы сохранились.
В качестве постскриптума хотелось бы добавить, что в обнаружении ханских гробниц (а все ханы происходили только из рода чингизидов) гораздо больше повезло казанским археологам. В 1977 году внутри Казанского кремля к западу и северо-западу от башни Сююмбике они открыли остатки не менее четырех белокаменных мавзолеев. В развалах стен сохранились обломки надгробий с фрагментами надписей, а также гипсовых рельефов от надгробий. Археологи зачистили остатки пяти захоронений — четыре взрослых и детское. Наиболее интересным оказалось захоронение относительно пожилого мужчины, которое, судя по стратиграфическим данным, датируется второй половиной XV века. Весьма вероятно, что это погребение одного из первых (а по некоторым данным — первого) казанских ханов — Махмутека, скончавшегося в середине 60-х годов XV столетия. Он был старшим сыном знаменитого Улуг-Мухаммеда и вместе с братом Якубом взял в плен московского князя Василия Темного (тогда еще светлого).
Не менее интересной оказалась и могила в центральной части другого, недостроенного мавзолея. Погребение, «потревоженное» кладоискателями (несомненно, русскими, так как любой татарин знает, что Коран запрещает класть в гроб какие-либо ценности), было совершено в двойном гробу по мусульманскому обряду. Внешний гроб из хорошо отесанных кипарисовых досок был обшит тонко обработанной сафьяновой кожей, украшен посеребренными оковами, серебряными накладками и гвоздями с серебряными шляпками.
Почти наверняка это погребение Сафа-Гирея, предпоследнего казанского хана крымского происхождения, мужа Сююмбике. На это указывают три обстоятельства. Во- первых, недостроенность мавзолея; Сафа-Гирей скончался в 1549-м, а последние годы были самыми неспокойными в Казанском ханстве, что, очевидно, и не дало достроить мавзолей. К тому же жену Сафа-Гирея и их сына Иван Грозный вытребовал в Москву, так что и достраивать мавзолей оказалось некому. Во-вторых, по свидетельству современников, при захвате Казанского кремля 2 октября 1552 года нападавшие ограбили не только здания и дворцы, но залезли также в царские мавзолеи, полагая, что там зарыты сокровища, и переворошили царские останки. И в-третьих, «Казанская история» в описании смерти Сафа- Гирея сообщает, что «мыл он руки свои и лицо, и покачнулся на ногах, и разбил голову об умывальник до мозга, и упал на землю, и разбился». И в самом деле, погребенный человек погиб в результате удара по голове тяжелым предметом.
Но если я скажу, где похоронен сын Сафа-Гирея хан Утямыш-Гирей, вы мне не поверите — в Архангельском соборе Московского кремля. Другой чингизид, хан Саин-Булат, которому Иван Грозный уступил московский престол на полтора года, тоже похоронен в Москве. Но могилу его теперь найти еще труднее, чем могилы Аттилы и Чингисхана. На этом месте стоит дворец культуры ЗИЛа.
Судьба чингизида
Историк похож на шахматиста, который играет сам с собой, но при этом белыми фигурами за себя. Поскольку противника нет, он вынужден думать и за черных, но так, чтобы получилось «белые начинают и выигрывают». Вот только у шахматиста тридцать две фигуры, а у историка — столько, сколько фактов он сумеет откопать и сколько закопать, или сделать вид, что их нет. И в зависимости от политической ситуации или национальных амбиций игрока часто получается, что за белых выступают сто фигур, а за черных — одна, да и та какой- нибудь беззащитный король. Именно с одной из таких коронованных особ историки поступили особенно жестоко, хотя этот человек заслужил черной неблагодарности меньше любого другого царя.
Даже не все историки помнят сейчас о российском самодержце по имени Симеон Бекбулатович, а если имя это где-то и проскальзывает, то только как странный эпизод тиранического правления Ивана Грозного, возведшего татарского царевича на московский престол в очередном припадке умопомешательства и точно так же с этого престола убравшего. Однако, как это ни странно, современники чрезвычайно серьезно отнеслись к царскому достоинству Симеона. Всего лишь одиннадцать месяцев он занимал тронное место в Кремле, но затем все оставшиеся сорок лет до смерти титул не давал покоя московским преемникам забыть царя Симеона. Жизнь «одарила» его тяжкими испытаниями, но история «наградила» еще суровее — забвением, словно человека этого звали Герострат или он был виновен в неисчислимых бедствиях. Но в истории России такое случается сплошь и рядом: князь Владимир Киевский, умудрившийся нарушить все заповеди Иисуса Христа, был объявлен святым, а Симеона, за всю жизнь мухи не обидевшего, церковь замолчала, хотя своим иноческим терпением он должен был по всем законам совести принять хотя бы венец мученика. За что же такая немилость даже в советские времена, когда история с религией шли в разные стороны?
