некоторое время всхлипы и вздрагивания стали реже. Аримил отлепился от моей рубашки, снял берет и вытер лицо. Каскад золотых локонов рухнул на его плечи и показались… В том-то все и дело, что совершенно не заостренные, а вполне себе человеческие, ушки. Глаза… Глаза вполне эльфийские и лицо, очень уж прелестное, но… и все. Больше ничего эльфийского в нем или в ней не было! С чего я взял, что Аримил — парень и эльф?! Он… Она мне никогда не говорил…а, что эльф. Я его принял за эльфа потому только, что он выглядел очень уж миловидно и руки перчатками не закрывал.
М-да. Похоже, вот и открылось то самое очевидное, которое мое наиослейшество в упор не видело. Меня словно волной охватил жар, когда я вспомнил недавнюю сцену избавления моего организма от излишков жидкости. А вдруг это все-таки парень?! Вдруг я себе напридумывал, а это просто очень красивый и… женственный парень. Бывают же такие. Надежда вернула мне присутствие духа, но ровно на секунду, пока я не встретился с предельно ехидным взглядом прекрасных глаз. Этот взгляд разбил надежду на мелкие осколочки, а те растер в порошок и просто вымел далеко и подальше.
— Ну что, Радик! Не прошло и трех лет, как ты, наконец-то, разглядел во мне девушку. Ты не представляешь, как я устала играть эту случайную роль.
— Но… Зачем?
— Затем!! Откуда мне было знать, что найдется такой чурбан, который, живя во дворце, хоть и старом, никогда не видел портретов королевской семьи!
— Ну-у-у в северном крыле мне только в лаборатории мастера приходилось бывать, поскольку делать мне там нечего, да и вообще некогда портреты рассматривать… — тут до меня дошло — К-королевской? А… А причем тут королевская семья?
— А ты вдумайся, как я себя называла?
— Аримил.
— Нет, Гаррад. Это просто невозможно! Ты знаешь, что ты невозможный(!) человек? Прочитай Аримил наоборот.
— Лимира. Ли-ми-ра? Это же… Вроде принцессу так зовут?
— Вы посмотрите на этого типа! Портреты в галерее ему неинтересны, светскую хронику в газетах, где печатают портреты всех значимых фигур, он не читает, а имя принцессы для него всего лишь 'вроде'!
— Так ты… в-вы… Ваше высочество? — совсем обалдел я.
— Еще чего! Чтобы я была этой пустоголовой глупышкой, у которой всего две мысли: как выйти замуж за прекрасного принца и какой фасон свадебного платья предпочесть?! Нет! Я — не она. Да, мы с ней похожи… Слегка. Но не более того! Понял?
Я энергично замотал головой:
— Не понял. А зачем ты… вы…
— Давай уж на 'ты', как прежде, а то скоро заикаться станешь. Ну чего тебе непонятно?
— Так это… Зачем ты Аримилом назвалась?
— Пошутить хотела. Тонко. По-эльфийски. Думала, провинциал быстро поймет, что перед ним девушка, похожая на принцессу, догадается перевернуть имя и, решив, что я принцесса, начнет, как все, пушить хвост и надуваться. А ты, чурбан, даже не усомнился. И что мне было делать, когда мой тонкий юмор не оценили и не дали похохотать всласть? А еще с дурацкими советами влез. Тут я и решила продолжать играть роль и подождать, когда же ты догадаешься. Упросить мастера не разрушать игру было очень просто. Но труднее всего было видеть твои кобелиные похождения и не сорваться. Ну, если еще раз увижу!!
— А это-то причем тут?
— А ни причем!! Просто не будешь больше по бабам ходить, вот и все!
— Я-а-а не буду?!! — меня возмутил тон и, главное, безосновательное ограничение моей свободы — С чего бы это?! Да кто ты такая, чтобы мне запрещать гулять с кем хочу и когда хочу…
Молниеносный удар заставил меня, словно рыбу на берегу, хватать ртом воздух, сам я согнулся пополам, в глазах замелькали звезды, ватные ноги подкосились и стало вдруг совсем-совсем темно. Такой удар и защиту от него мы тренировали в мастерской под руководством тренера из 'Гоблин-опера'. Но сейчас я не был ни в бою, ни на сцене, да и не ожидал такой вот благодарности от… от… А от кого? Я ведь так и не знаю, как зовут эту девушку, а тем более, кто она такая.
Очнулся я на полу. Точнее, тело было на полу, а голова уютно устроилась на девичьих коленях. Чьи-то грубоватые ладони ласково терли виски, смачивая их водой.
— Очнулся, болезный? Кыш с моих коленей!
Кряхтя и охая, я медленно встал, но не удержался от вопроса:
— Послушай… э-эм…
— Альмилира. Меня зовут
— Мила…
— Вот только не вздумай так меня называть! — взвилась девушка — Ни Мила, ни Милочка, ни Милашка! Убью!
— Хорошо, Альми… Альмири… Альми-лира, — с запинкой выговорил я трудное имя. — Скажи, что тебе до моих девушек. Никогда не поверю, чтобы такая красавица, как ты, по уши втрескалась в такого замухрышку, как я.
— Ну не такого уж и замухрышку…
— Тем не менее, насчет своей внешности я не обольщаюсь. Рискну предположить, что ты привыкла к всеобщему восхищению, а тут придурок-провинциал не замечает и даже принимает за парня. Как же так? Непорядок. Срочно в стойло его. К остальным ослам. Скажи, я прав?
В следующую секунду эльфийские глаза оказались от моих на расстоянии носа, и шипение рассерженной кошки ввинтилось в уши:
— Не! Твое! С-с-собачье дело, ш-што я думаю, но ес-с-с-сли увижу с-с-с бабами…
— Ну, так убивай прямо сейчас! — вызверился в свою очередь я — Что?! 'И сама не гам, и вам не дам'?!! Я человек, а не реактив в алхимической лаборатории, чтобы тихо стоять на полочке, пока хозяйке не понадоблюсь!
Несколько минут мы простояли, упершись лбами, как два молодых барана, и, не говоря ни слова, яростно сопели. Наконец, Альмилира резко повернулась ко мне спиной, умудрившись гордой осанкой и поворотом головы выразить всю бесконечность своего презрение к беспутному мне — 'Верю!!', как сказали бы в нашей мастерской — и процедила сквозь зубы:
— Мы еще поговорим! Потом! Сейчас надо доделать дело, за которым пришли, — даже так голос ее остался мелодичным. Вот что не отнимешь, так не отнимешь.
— И тебе все еще не хватает приключений?
— Дело должно быть сделано. А ты ведь уже знаешь, как пройти ловушку.
— Как пройти эту(!) ловушку я знаю. Но не знаю, сколько там осталось еще.
— Ну не зря же ты за мной увязался. Должен же быть и от тебя какой-то прок.
— Я-а-а увязался?
— Не время спорить из-за пустяков, — голос девушки был холоден и величественен. Если бы она сама не сказала, что не принцесса… Не знаю уже, чему и верить.
— Хорошо. Но я пойду первым. Я шагаю — ровно на столько же делаешь шаг ты. Я ложусь — ложишься и ты…
— Принято. Действуй.
В конце коридора, который нам удалось в этот раз миновать без приключений, была совершенно пустая, если не считать пыли, каморка. Когда-то она была явно снабжена
