— За то, что один из нас полностью свободен! — провозгласил Робин, подняв бокал.
Они все выпили, и миновал еще один неприятный момент, но Торн убрал графин, пока Робин не успел снова наполнить бокалы.
— Завтра ты должен быть в форме.
— Сегодня, — поправил его Кристиан и, потянувшись, встал. — Пробило час. Иди в постель, Робин, иначе разочаруешь свою невесту.
— Такого еще не бывало.
Робин блаженно улыбнулся, и Торн с Кристианом ушли.
— Он счастлив, — сказал Кристиан, когда они шли по коридору.
— Да.
— Почему ты так враждебно настроен по отношению к лорду Ротгару?
Вопрос был серьезным, и Торн тщательно обдумывал ответ.
— У него слишком много власти. Многие хотят нейтрализовать его, а у меня есть преимущество, так как я обладаю более высоким титулом, чем он.
— Для тебя гораздо безопаснее получать свои острые ощущения на «Черном лебеде».
— Джозеф, — чуть позже обратился Торн к своему камердинеру, — ты думаешь, я ищу приключений?
Камердинер, тихий, уравновешенный мужчина, на десять лет старше Торна, одевал его с тех пор, как Торну исполнилось четырнадцать и он стал посещать двор и различные светские приемы. Между ними не было секретов.
Или вернее, существовало лишь несколько.
— Возможно, вы немного беспокойны в эти дни, сэр. С тех пор как решили не выходить в море.
— Мне следует жениться? — надев халат, задал вопрос Торн.
— Только когда вы этого захотите, сэр.
— А если я никогда не захочу?
— Мир не погибнет, если закончится род Айторнов, сэр.
— Это кощунство. Ты же знаешь, что я хочу жениться.
Робин прав — приманкой была семья. Торн подумывал поближе познакомиться с одной из сестер Кристиана, потому что ему нравилось это большое дружное семейство, но в брак нужно вступать по любви, а не по расчету.
— Мне нужна жена, чтобы управлять моими домами и встречать гостей на приемах, которые я устраиваю, — продолжал Торн, понимая, что уговаривает сам себя. — Нужен кто- то, кому можно покупать драгоценности, которые потом станут фамильными, кто-то, кто будет для продолжения рода вынашивать здоровых детей.
Детей, которых он будет учить ходить на лодках по озеру, которые будут играть в пиратов и Робина Гуда…
— Все в свое время, сэр. Вы найдете именно ту женщину, которая нужна.
— Надеюсь, так, — согласился Торн и зевнул. — Если жениться не на той, это будет ад на земле.
Глава 6
Айторн-Хаус, Лондон
Сентябрь 1764 года
— Сюда, мадам. — Служанка, нервничая, указала на-простую дверь в конце короткого коридора для слуг. — Он приведет вас к нескольким спальням, мадам, но они не все открыты для приглашенных. Потом поверните направо, и вы увидите гостей. — Хотя служанке уже исполнилось тридцать, она, как встревоженный ребенок, скрестила под фартуком пальцы. — Если вас поймают, вы же не скажете, что это я позволила вам войти, правда, мадам? Для леди Фаулер я делаю все, что могу, но мне необходимо это место. Этот дом совсем не такой плохой. Герцог держит свой грех где-то в другом месте. Здесь только выпивают и играют…
— Никто не узнает, что кто-то в этом доме помогал мне, — коснувшись локтя служанки, успокоила ее Белла. — Теперь возвращайтесь к своим обязанностям и вообще забудьте обо мне. Спасибо вам.
Служанка сделала реверанс и поспешно убежала. Белла, хотя у нее и не было намерения убегать, смотрела на дверь с таким же страхом, что и служанка. Она проникла в дом дворянина — если быть точной, герцога. И что еще хуже, она собиралась вторгнуться в избранное общество самых высокопоставленных аристократов.
От этой мысли Белла содрогнулась.
Леди Фаулер получила записку от служанки, напуганной тем, что герцог должен устроить у себя Олимпийскую пирушку, ежегодный безнравственный бал-маскарад для лондонской элиты. Слуг заставят одеться в непристойные одежды, что же ей делать? — спрашивала служанка.
Леди Фаулер увидела в этом прежде всего возможность разузнать самые страшные секреты тех, кто управляет страной и пишет ее законы. Для этого служанка должна была провести в дом одну из соратниц леди Фаулер — но кого? В итоге выбор пал на Беллу — или, вернее, на Беллону Флинт. Белла успешно осуществила свой первоначальный план и стала Беллоной Флинт — некрасивой угрюмой девушкой со сходящимися на переносице бровями и маленькой бородавкой на носу. Она сняла небольшой домик недалеко от леди Фаулер и проводила все свои дни в ее доме, копируя послания и по возможности оказывая всяческие услуги. Однако через пять месяцев Белла начала освобождаться от увлеченности этой леди, ее окружением и ее работой.
Леди Фаулер, несчастная женщина, получила от мужа прискорбную болезнь, подорвавшую ее здоровье; теперь она была почти прикована к кровати и, возможно, тронулась рассудком. Ее послания переросли в скандальные призывы, а теперь она затеяла опасную игру, провозглашая гневные, обличительные тирады на политические темы. Многие из ее стаи разочаровались в ней, но они были робкими птичками, не способными протестовать. Белла робкой не была, но не знала, что делать, и подумывала, не уехать ли.
Сейчас, стоя перед дверью, ведущей к опасности, она жалела, что еще не сделала этого. Но раз уж так получилось, ей хотелось взять верх над сестрами Драммонд.
Эти недавно прибывшие ирландские сестры были птицами совсем другого полета. Хелена и Оливия Драммонд имели клюв и когти и были полны идей для демонстративных выступлений. Они уже организовали шумный протест у дома мадам Корнели, где проходил один из венецианских маскарадов. Прочитав записку служанки они немедленно ухватились за идею проникнуть на пирушку и решили, что туда отправится Оливия.
Белла настолько встревожилась из-за того, что они могли сотворить, что вызвалась взяться за эту задачу, совершенно забыв, каким человеком была Беллона Флинт. Оливия и Хелена, обе вызывающе красивые, подняли Беллу на смех, усомнившись в ее способности вести себя соответствующим образом. Разгорелся горячий спор, и в конце концов Белла пустила в ход козырную карту — опыт участия в светских маскарадах.
Прибыв к леди Фаулер, Белла рассказала историю Беллоны Флинт, придерживаясь как
