— Нет, — коротко бросил он, и Белла не удивилась ни его ответу, ни той сдержанности, с которой он говорил потом. Рассказав о детских играх, он затем снова перевел разговор на нее. — Уверен, что своим непослушанием вы иногда добивались родительского внимания.
— К сожалению, да, — не могла не усмехнуться Белла, — но я научилась держаться на безопасном уровне их терпения, или, возможно, они просто устали от меня. Мои старшие сестры вели себя как положено.
Разговор естественно перешел к Афине, жившей в Мейдстоне, а потом к воспоминаниям о «Черной крысе». И каждое слово, каждая подробность вызывали у Беллы все более глубокие эмоции, которые только причиняли боль.
— У вас и сейчас с собой кинжал? — спросила Белла.
Он вытянул правую руку, так что Белла увидела у запястья рукоятку, а потом вытащил кинжал левой рукой. Левша. Белла рассказала ему о своем пистолете, о том, почему приобрела его, и достала, чтобы показать.
Вскоре они подъезжали к Лондону; длинное путешествие прошло в нескончаемом и, как казалось, непринужденном, разговоре, хотя Белла понимала, что ее спутник хранит секреты. Но она не могла жаловаться, ведь у нее самой их было не меньше.
Когда экипаж загрохотал по мощеным улицам, Белла со страхом Подумала о том, чтобы хоть на короткое мгновение вернуться к своей фальшивой жизни. У нее возникло искушение рассказать капитану Роузу о леди Фаулер и попросить у него совета. Но, к ее счастью, он вернулся к делу ее брата.
— Я наведу в Лондоне справки о притонах в Оксфордшире. Не думаю, что вам известны какие-либо.
— У меня была жизнь совершенно иного рода, — вырвалось у нее.
— Мы заставим его заплатить.
Грустно глядя ей в глаза, он коснулся руки Беллы.
Они оба были без перчаток, и она ощутила приятное тепло, а затем он длинными пальцами сжал ее пальцы, усилив что-то, что было не просто физическим теплом, — что-то, от чего ей стало труднее не раскрыть каприз своего сердца.
— Я торжественно обещаю отомстить за вас, — сказал он и поцеловал кончики ее пальцев.
Теперь экипаж стал совсем тесным, малейшее движение — и они окажутся достаточно близко, чтобы поцеловаться.
Но капитан отодвинулся, и Белла пришла в себя: несомненно, у него на уме вообще не было никакого поцелуя.
Они погрузились в молчание и не разговаривали, пока не доехали до гостиницы «Георг», где должны были оставить коляску.
Белла надеялась, что он уйдет и она наймет портшез, но он, разумеется, этого не сделал. Пока он провожал ее к дому, Белла волновалась.
Однако он не попросил разрешения войти, а просто дождался, пока она открыла дверь и, обернувшись, помахала ему.
Он отвесил поклон в своей невероятно элегантной манере.
В доме было темно и тихо, и Белла надеялась незаметно проскользнуть в свою спальню, но через перила верхней площадки лестницы выглянула голова в простом чепце, освещенная дрожащим пламенем свечи. Китти, видимо, держала в руке кочергу, но затем бросилась вниз, рискуя запутаться в ночной рубашке и сломать себе шею.
— О-о, мисс! Слава тебе Господи, с вами ничего не случилось!
Глава 16
Белла едва не задохнулась в объятиях.
— Со мной все в полном порядке, — освободившись, солгала она.
— Но вас так долго не было!
— Прости, Китти, — вздохнула Белла, — но у меня есть важное дело и утром я опять уеду. Поэтому позволь мне поспать.
— Опять уедете? — У Китти задрожали губы, словно она вот-вот заплачет, но горничная все-таки взяла себя в руки. — Как скажете, мисс. Но я пойду принесу вам горячей воды. Камин в вашей комнате горит, мисс. Мы каждый день ожидали вашего возвращения.
Белла поднялась по лестнице, с ужасом думая о еще одном путешествии.
Даже с капитаном Роузом.
С Калебом.
По какой-то причине она не могла думать о нем как о Калебе.
Лучше вообще не думать о нем.
Торн шел к дому по темным и опасным улицам Лондона в компании одинокого факельщика. Ему необходимо было подумать.
Белла Барстоу — его герцогиня. Нелепость, но, однажды возникнув, идея пустила корни.
Оставалась только… репутация Беллы.
Она служила препятствием, потому что люди жестоки, особенно к тем, кого считали самозванцами, и некоторые могли отнестись к ней еще бесчеловечнее из-за того, что ей повезло. С другой стороны, в высших кругах терпимее относились к грешкам, и его герцогская мантия могла покрыть большинство изъянов.
Робин и Кристиан ее примут.
Подойдя к Айторн-Хаусу, он рассердился на себя. Все это было похоже на сценарий какой-то дурацкой пьесы, но ему хотелось посмотреть, сможет ли он добиться Беллы Барстоу как простой морской капитан, а не как герцог Айторн.
Белла старалась не вспоминать касание их голых рук и прикосновение его губ к ее пальцам.
Она думала, что тревожные мысли снова не дадут ей спать, но следующим, кого она увидела, была Китти, которая трясла ее, чтобы разбудить.
— Принесли посылку, мисс, поэтому я решила, что лучше разбудить вас.
— Посылку? — Белла повернулась и протерла заспанные глаза. — Который сейчас час?
— Почти девять, мисс.
Белла резко села, помня, что обещала быть готовой к десяти отправиться в дорогу.
— Воду, завтрак, — распорядилась она. — И собери все те вещи, что я купила в магазине тряпья. — Она взяла коробку, которую держала Китти.
Белла нашла в ней белокурые волосы и, осторожно достав их, поняла, что это парик.
Развернув лежавшую под ним записку, она увидела уверенный почерк, только слегка корявый, как и можно было ожидать.
«Дорогая мисс Барстоу, буду у вашего дома в десять утра с коляской. Вы упомянули о парике, но есть ли он у вас?
Ваш слуга
капитан Роуз».
