– Ваши ноги!
– Переживут. Мои сапоги вряд ли соответствовали маскировке.
Грандистон возвратился к двери. Она тоже услышала перекликающиеся голоса в переулке.
– Никаких организованных поисков, – тихо сказал он, – один гвалт и суета.
– Но в конечном счете нас найдут.
И она, если переживет грубую месть толпы, предстанет перед судом за воровство. Даже ее подлинное имя не спасет. Кольца нашли у нее в кармане. Ах, эта негодная оборванка!
Каро закрыла глаза и, обхватив себя руками, раскачивалась. Это, должно быть, кошмар. Весь этот день.
Никакого письма из Конногвардейского полка. Никакого Грандистона. Никакой поездки в Донкастер. Никакой Кэт Хантер…
– Пора изменить облик.
Никакой оборванки. Никакой толпы…
– Кэт!
Распахнув глаза, она залепетала:
– Меня повесят или отправят на каторгу! Станут бить хлыстом. Я не могу выйти отсюда. Не могу!
Грандистон схватил ее за плечи:
– Можете. Вы правы, они организуют поиски, но если вы будете храброй, я уведу вас далеко.
– Я не храбрая. Я никогда не была храброй!
Он быстро и решительно поцеловал ее и поднял на ноги:
– Я храбрый. Доверяйте мне. Толпа приближается. Мы можем ускользнуть…
– Нет-нет! – шептала Каро. – Нас сразу поймают. Все знают, как мы выглядим.
– Поэтому мы изменим внешность. Начнем с вашей шляпки. – Он снял ее, смял и сунул в карман пальто, потом начал вытаскивать шпильки из ее волос.
– Ой! – Каро оттолкнула его.
– Вы должны выглядеть столь же сомнительно, как и я. Ну же, Кэт.
Вызов в его словах как-то проник в ее сознание. Шумно втянув воздух, она пыталась думать. Изменить внешность.
Каро вытащила шпильки и расплела косы, пока он снимал пальто и прятал его под дровами в углу.
Повернувшись, Грандистон уставился на нее.
– Вы совсем не похожи на миссис Хантер. Но жакет нужно снять, – сказал он, вытирая лицо рубашкой. Его лицо теперь выглядело просто грязным, да и рубашка больше не казалась чистой.
Каро хотела возразить, жакет ей нравился. Но Грандистон прав. Корсета нет!
– Жакет, Кэт.
– Нет.
Грандистон нахмурился:
– Не глупите. Он выдаст вас, как маяк.
– А это не выдаст? – Расстегнув, она распахнула жакет. – Помните вашу блестящую идею?
– Ах да. – Он улыбнулся.
Каро замахнулась, но он, смеясь, поймал ее руку и обезоружил поцелуем.
– Жаль потерянной ночи. – Он сдвинул жакет с плеч ошеломленной Каро.
Она прикрылась руками:
– Я не могу! Даже чтобы спасти свою жизнь…
Ее голос затих.
Грандистон воздержался от высказывания.
– Даже самая простая женщина носит корсет, – сказала она.
– Вы правы. – Он вывернул жакет наизнанку. – Наденете так.
– Спасибо.
Потом он вытащил нож и обрезал рукава.
– О нет!
Каро знала, что ее протест смешон, но это был ее любимый жакет. Когда Грандистон вытер пол тем, что осталось от жакета, она лишь кусала губы. Когда он подал ей жакет, она с благодарностью надела его, грязный, измятый, обезображенный.
Застегивать крючки изнутри было неудобно, но она с этим справилась. Оглядев себя, Каро увидела, что теперь ее жакет похож на деревенский корсаж, рукава сорочки закрывали руки до локтей.
Слезы навернулись на глаза, но Каро отогнала их и даже попыталась улыбнуться. Он спас ее.
– Спасибо. За все.
– Странствующий рыцарь к вашим услугам. – Грандистон оглядел ее, – Снимите обручальное кольцо, оно слишком красивое, И станьте погрязнее. Ваша юбка чересчур чистая.
Каро не был ясен план, но она цеплялась за уверенность Грандистона. Сняв кольцо, она сунула его в карман, упала на землю и перекатилась. Встав, она провела по лицу грязными руками.
Он вымазал свои белокурые волосы и снова посмотрел на нее:
– Лучше. Вы сможете идти босиком?
Каро хотела сказать «нет».
– Это лучше, чем болтаться на виселице.
Она стащила коричневые кожаные ботинки и тут же с отвращением ощутила грязь под ногами. Чулки тоже придется снять. Бедняки часто ходили босиком, но не в чулках.
Ей хотелось крикнуть, что все это нечестно, невыносимо, неправильно и должно прекратиться.
– Подождите, – сказал Грандистон, словно услышав ее. Взяв ее башмак, он сильно потер его о каменную стену и вернул ей. – Для бедняков это, вероятно, подойдет.
Каро схватила ботинок.
– Спасибо, спасибо! – Она, как могла, отряхнула чулок, прежде чем сунуть ногу в ботинок, Грандистон тер о стену другой.
– Вы могли сделать это со своими сапогами, – сказала она.
– Времени не было, да и сапоги вроде моих привлекли бы внимание независимо от поношенности. – Он подал ей второй ботинок. – К тому же я не могу позволить себе погубить мою лучшую пару.
– Возможно, и я не могу позволить себе испортить мои лучшие ботинки.
– Они стоят больше, чем ваша жизнь?
Она состроила примирительную гримасу:
– Нет. Почему вы делаете это для меня?
– Дурной тон позволить, чтобы любовницу повесили.
Повернувшись, он разглядывал проулок сквозь дырку в доске. Каро, разинув рот, уставилась ему в спину.
– Все тихо. Идем. – Открыв дверь, Грандистон оглянулся.
Каро, отбросив глупые мысли, поспешила к нему. Они скользнули через маленький двор, на стене зашипела кошка. Когда они подошли к воротам, Каро словно веревками потянуло назад, подальше от врагов, жаждущих ее крови.
Она вздрагивала от каждого звука: от криков толпы, близких шагов. Залаяли собаки. Их привели, чтобы выследить беглянку? Люди выглядывали из окон домов и, перекликаясь, выясняли, что случилось.
Слава Богу, ни одно окно не выходило на этот мрачный угол.
Грандистон распахнул ворота, выглянул в переулок и потянул ее за собой.
Никого.
Он схватил ее запястье, и они побежали. Каро спотыкалась на скользкой грязной земле, отчаянно стремясь убраться подальше. Но потом уперлась.
– Это неправильный путь! Мы столкнемся с преследователями.
– Я знаю. – Он дернул ее за руку, и она снова побежала, едва переводя дыхание и превозмогая боль в ногах. Скоро, как она и боялась, они наткнулись на преследователей.
– Уже поймали? – крикнул Грандистон, стараясь подражать северному говору.
– Какая отвратительная женщина! – подыгрывая ему, выпалила Каро с местным акцентом. – Хотела бы
