– Мой кузен предлагает мне пари!
Он привлек внимание гостей. Этих людей ничем не удивишь, но пари они запомнят.
– Кузен говорит, что я не смогу до полуночи проделать путь из объятий моей гурии в объятия мисс Овсянки. Он ставит тысячу.
Глаза Жана-Мари тревожно блеснули, но гости весело зашумели и стали сами заключать пари.
– Верхом на лошади, Сент-Рейвен? – раздался вопрос.
– В экипаже, и у меня есть лошади на лондонской дороге.
Ставки тут же изменились в его пользу.
– Хочешь попытать счастья с ней? – спросил Тивертон. – Нечестно, черт возьми! Я сам собирался сделать это.
– Попробуй обгони меня, Тивертон. Твой экипаж тоже здесь, верно? Тогда у тебя есть шанс.
– Ставлю против герцога!
– Я полагал, что мисс Мэндевилл не нужен титул. – Он оглядел гостей. – Можете ставить на меня или на Тивертона – кто из нас добьется руки девушки, прежде чем она покинет Англию.
Кто-то потребовал записную книжку, чтобы записать ставки. Трис оставил Жана-Мари и Кэри разбираться с этим и побежал наверх, чтобы переодеться в вечерний костюм. Он не подходил для поездки, но переодеваться дважды – терять время.
У Тивертона не было вечернего костюма, значит, ему придется переодеваться в Лондоне – он выл от этой неудачи, пока бежал к своему экипажу. Пусть он едет первым. Трис сбежал вниз и забрался в свой экипаж.
Вышел Жан-Мари, чтобы проводить его.
– Пожелай мне удачи, – сказал Трис.
– Удачи тебе, кузен. В любви по крайней мере!
Трис догнал Тивертона у Уэра, но не пытался обогнать его. Веселому Роджеру предстоит еще переодеваться. Все испортить мог бы несчастный случай, но лунного света хватало на то, чтобы осветить путь, а дорога была в хорошем состоянии.
Они должны были сбросить скорость на улицах Лондона, но Тивертон рисковал, пытаясь оторваться, и Трис тоже гнал как сумасшедший. Времени было мало, но пари не имело значения.
Тивертон выкрикнул проклятие, сворачивая к своему дому. Он знал, что гонка проиграна!
Без четверти двенадцать Трис был у нужных дверей, слегка запыхавшийся, но возбужденный гонкой и мыслями о близости Крессиды. Он бросил вожжи удивленному лакею, отряхнулся и вошел в дом.
Лакей попытался потребовать приглашение, но Трис назвал себя и окинул его высокомерным взглядом, так что лакей убрался с дороги. Трис остановился в дверном проеме, ведущем в зал, думая о том, сколько раз он приходил сюда и не ждал ничего, кроме скуки. Эту скуку иногда нарушали смелые женщины, которые вели себя, как гончие во время охоты.
Но теперь мир изменился: Крессида была здесь.
Девушка танцевала, кружилась с каким-то толстым джентльменом и сияла от наслаждения. Очевидно, она любила танцевать, а он и не предполагал. Она была прекрасна – но это он уже давно знал.
Трис напомнил себе, что должен выглядеть скучающим, и поклонился спешащему к нему сэру Артуру Мэндевиллу.
– Ваша светлость, для нас большая честь, что вы все-таки смогли приехать.
– Наша вечеринка быстро закончилась, и мне захотелось попрощаться с вами и вашей семьей. Вы были очень любезны, когда преподнесли мне статуэтки. Спасибо!
– О, это было желание Крессиды, – сказал сэр Артур с неподдельной искренностью, поворачиваясь в сторону танцующих. – Вы должны пойти к ней и поблагодарить ее.
Трис говорил для тех, кто был рядом и обратил на него внимание. Теперь они знали причину его прибытия, и сам отец предоставил ему предлог поговорить с дочерью.
Небо было на его стороне.
– Сент-Рейвен! – К нему приближался лорд Гарри Монк со своей красивой женой. – Какого черта ты делаешь здесь? Ах да, ты познакомился с мисс Мэндевилл в Хэтфилде.
Трис поцеловал руку леди Гарри.
– Я имел возможность оказать ей небольшую услугу.
– Я слышал, что Крофтон убрался за границу? Скатертью дорога.
– Ужасный человек, – согласилась леди Гарри, затем улыбнулась отцу Крессиды. – Какое счастье, что вы поправились после болезни; сэр Артур. Ну же, Сент-Рейвен, – сказала она, взяв его под руку, – спаси меня, не дай мне повиснуть на муже и выглядеть провинциалкой. Потанцуем!
Он попался в ловушку и не мог отказаться. Быть может, будет лучше, если он не пойдет к Крессиде сразу. Он оглянулся и поймал ее удивленный взгляд. Не просто удивленный. Потрясенный! Молясь о том, чтобы она не разрушила все сейчас, он слегка поклонился ей и вернулся к разговору с леди Гарри.
Он повел ее на следующий танец. Там было два ряда танцующих, и он постарался, чтобы они оказались в том, в котором была Крессида. Во время танца они будут встречаться, касаться, кружиться вместе. Крошки со стола для голодного, но все же что-то. Он с трудом мог сосредоточиться на болтовне леди Гарри.
– Как ты познакомилась с Мэндевиллами? – спросил он.
– В дамском комитете поддержки приюта. Леди Мэндевилл занимается благотворительностью.
– Как трогательно, – протянул он.
Она взглянула на него:
– Бедность и страдания повсюду. Я собиралась выбить из тебя и деньги, и покровительство.
Заиграла музыка, и они заняли свои места, лицом к лицу, чтобы начать танец. Трис был в самом деле удивлен ее ответом. Возможно, среди знати было больше добрых людей, чем он думал.
Значит, Крессида сможет не так уж выделяться.
Трис взглянул туда, где она танцевала с молодым человеком в военной форме. Она ослепительно улыбалась ему, черт побери.
Крессида уделяла внимание лейтенанту Гроссторпу, но ее мысли были прикованы к Сент- Рейвену. Что он делает здесь? Неужели он собирается разрушить все в последний момент, открыв связь между ними? Она видела его со своим отцом и испугалась, что они пойдут к ней, но затем он пригласил на танец леди Гарри.
Она чуть было не сбилась с ритма и снова сконцентрировала внимание на танце. О Боже, она и Гроссторп продвигаются дальше! Через несколько секунд она подойдет к Трису. Ей придется дать ему руку и кружиться с ним, ей придется смотреть ему в глаза и улыбаться…
Черт бы побрал Триса Трегеллоуса!
Трис старался не обращать внимания на Крессиду, но он чувствовал ее присутствие – как будто она была еще одним инструментом в оркестре или ярким светом, слепящим ему глаза. Они сближались, сближались…
Затем он обнаружил, что его партнерша недоуменно смотрит на него, и заставил себя думать о танце. Он непременно встретится с Крессидой, но танец с герцогом – это
