незабываемое событие для многих дам здесь, даже для благоразумной здравомыслящей матери средних лет, как эта.
Он улыбнулся и заговорил с ней. Когда он перешел к юной леди с горящими глазами, он сказал ей невинный комплимент, при этом его взгляд говорил – если бы она была чуть старше… Танцуя с игривой бабушкой, он сказал в открытую, что если бы она была чуть моложе…
Она рассмеялась и назвала его плутом.
Затем он оказался рядом с Крессидой, и все слова исчезли. Они соединили руки и закружились в танце, смотря друг другу в глаза. Скоро танец закончится, а он не успел сказать ни слова.
Пробили часы, и Трис произнес:
– Полночь.
И это все, на что он способен?
Крессида удивленно посмотрела на него – что ж, у нее есть на это право.
– Что ты делаешь здесь?
– Танцую с тобой. – На этой безумной фразе их встреча закончилась.
Трис хотел завыть от смеха или слез. Он не был таким бессловесным чурбаном с шестнадцати лет!
Трис раньше не обращал внимания на образ жизни элиты, но знал, каким естественным он был для него и его круга. Сможет ли Крессида принять все эти привычки и ценности?
Она должна. Она сделает это. Он будет ее опытным проводником.
Заканчивая танец, он увидел, как вошел Тивертон, разыскивающий Крессиду. Трис подошел к нему и передал ему леди Гарри. Она не будет возражать, что ей достался молодой, красивый партнер.
Трис повернулся и увидел, что Крессида окружена тремя или четырьмя мужчинами, каждый из которых хотел пригласить ее на танец. Проклятие! Она могла отказать ему, если он пригласит ее.
Он разыскал сэра Артура.
– Увы, сэр, ваша дочь окружена толпой поклонников. Может, вы поможете мне проложить путь к ней?
– Ваш путь устелен листьями земляники, герцог, – ответил Мэндевилл, вызвав улыбки собравшихся, так как листья земляники украшали герцогскую корону. – Но если вы хотите получить отцовское благословение…
Люди стали переглядываться. Значит, подумал Трис, у отца Крессиды были идеи на этот счет, и он не против этого брака. Сэр Артур пробился поближе к дочери.
– Вы все можете расходиться. Здесь Сент-Рейвен, он настаивает на танце. Герцог есть герцог в конце концов!
Мужчины разошлись, недовольно ворча. Трис поклонился Крессиде и не смог удержаться от улыбки.
– Если вы против, мисс Мэндевилл…
Крессида посмотрела в его глаза, ее щеки залились краской. Все примут это за возбуждение, но неужели она сердится? Она опустила глаза и сделала книксен.
– Как я могу отказаться, ваша светлость?
Ее отец оставил их наедине, но среди толпы. Толпы, которая будет следить за каждым их жестом, каждым словом. Просто потому что он – это он. Трис положил ее руку на свою и повернулся, чтобы занять место в ряду танцующих.
– Мы первый раз вместе в обществе, – сказал он, глядя на нее, как будто они болтали о пустяках.
– Да. – Она справлялась со своей ролью, его бесстрашная мисс Мэндевилл. – Почему ты здесь? Это так опасно.
– Нет. Поверь мне. Я… – Он чуть было не сделал ей предложение здесь и сейчас, но в нем осталась капля здравого смысла. – Крофтон бежал из страны, – сказал он.
– Хорошо! – Но в ее взгляде промелькнуло беспокойство. – Я боюсь, что он уже успел распустить сплетни.
– После сегодняшнего вечера это будет не важно…
Заиграла музыка, сигнал к началу танца.
– Поверь мне, Крессида! – сказал он мягко, ласково, и они закружились в танце.
Это был вальс. Весь этот танец они будут кружиться в объятиях друг друга. Многие до сих пор считали вальс скандальным танцем, и теперь он понимал почему. От наслаждения у него кружилась голова.
Скоро, скоро она будет в его объятиях как жена.
Во время первого тура вальса Крессиде казалось, что она ходит по лезвию ножа, но она танцевала с наслаждением. Так как танец продолжался и никто не был шокирован, увидев их вместе, она начала мечтать.
Если они могут танцевать, то, может быть, они могут встречаться. Гулять в саду, кататься по парку. Все то, что делают обычные мужчины и женщины…
Но затем она вспомнила, что такие удовольствия будут бессмысленным мучением. Он, как и ее отец, был непостоянен. Даже после того, как он признался ей в любви, его тянуло в заведение Вайолет Вейн.
«Он мог бы измениться», – прошептала надежда.
«Мужчины не меняются», – настаивал здравый смысл.
Но он был здесь. Это должно что-то значить. И она была ему небезразлична. Она видела это в его глазах, чувствовала в его прикосновении.
Любовь меняет людей, и, возможно, с отъездом Крофтона все у них наладится.
Трис был здесь. Это должно что-то значить.
Затуманенный взгляд Крессиды наткнулся на Лавинию, которая постукивала по губам веером. Она узнала условный сигнал. Подруга хотела поговорить с ней в дамской комнате, прямо сейчас.
О Боже. Это о Сент-Рейвене. По выражению лица Лавинии она поняла, что у нее дурные новости. Крессиде хотелось отвернуться и не обращать внимания на сигнал, но любопытство помешало.
Не говоря ни слова, она вышла из зала и последовала за подругой. Она вошла в дамскую комнату, Лавиния усадила ее на софу. Крессида огляделась, здесь никого не было, за исключением служанок. Она будет осторожна, потому что знает, как распространяются слухи среди слуг.
– Какое счастье, что приехал герцог, – весело сказала Лавиния – возможно, она тоже подумала о служанках. – И он так же красив вблизи, как и на расстоянии!
– Да! Что ты хочешь сказать мне, Лавиния?
Веселье подруги исчезло.
– Мне так жаль… Просто я вспомнила, что ты испытываешь к нему теплые чувства.
Крессида почувствовала, что краснеет.
– Ты боишься, что мое сердце будет разбито после одного танца?
– Нет, но… Крессида. Мэтт говорит, что герцог здесь только из-за пари.
– Пари? Джентльмены любят спорить. И что же?
– Да, но…
– Пожалуйста, просто скажи мне все!
Лавиния закусила губу, затем понизила голос до шепота:
– Роджер Тивертон приехал сюда вместе с герцогом, и Мэтт говорил с ним. Сент-Рейвен устроил вечеринку в своем доме в Хертфордшире. Кто-то предложил пари, что герцог не
