Нерисса и вышла замуж за лорда Трелина?» — подумала Порция, но, решив, что нехорошо вмешиваться в интимные дела своей хозяйки, прекратила думать об этом.
Она высунула голову из окна кареты и стала наблюдать за движением вереницы гостей.
— Люди выходят из дворца с таким же удовольствием, с каким входили туда, — заметила она. — Похоже, что раут очень скучный.
— Святая простота, — рассмеялась Нерисса, — считается дурным тоном задерживаться там надолго. Все, как и мы, спешат в другие места. Мы поприветствуем хозяев, пройдем через анфиладу комнат — вот и все.
— А что потом?
— Потом мы уедем. Выйти оттуда гораздо труднее, чем войти. Как это ни смешно, но мы обязаны проделать весь этот путь.
Порции хотелось спросить, почему, но она заранее знала ответ — так принято.
Все было так, как сказала Нерисса. Они подошли к дворцу, все окна которого ярко светились, и присоединились к очереди великолепно одетых мужчин и женщин, чтобы подняться по лестнице, где у входа их ждали хозяева. Глаза Порции болели от нестерпимого блеска дорогих украшений. Запах свечей и потных тел вызывал тошноту. Порция видела, как нескольким женщинам и мужчине стало дурно и их унесли в сад. Она молила Бога, чтобы с ней не случилась такая же неприятность.
Наконец настал их черед. Они поздоровались с лордом и леди Дебенгем и прошли в комнаты. О том, чтобы присесть и отдохнуть, не могло быть и речи — вся мебель из помещения была вынесена.
Несмотря на давку, Нерисса была в прекрасном настроении. Она приветствовала всех, и все приветствовали ее. Она плыла через анфиладу заполненных народом комнат, как капитан большого корабля, а Порция и лорд Трелин следовали за ней, как маленькие суденышки.
Порция была представлена такому количеству людей, что у нее разболелась голова. Лорд Трелин с видом собственника стоял рядом с женой, явно гордясь ею.
К ним подошел высокий человек в черном бархатном, украшенном рубинами костюме и склонился к руке Нериссы, соблюдая определенную дистанцию. Несмотря на то, что они друг другу улыбались, между ними чувствовалась некоторая натянутость.
— Лорд Ротгар, — сказала Нерисса, я Порция навострила уши.
Между маркизом и его братом не было большого сходства, разве что рост и какая-то особая аура. Волосы маркиза были напудрены, но Порция разглядела, что они абсолютно черные. Черты его лица были приятными, но никто не решился бы назвать их ангельскими или схожими с дьявольскими.
Порция была представлена маркизу, и он с необыкновенным изяществом склонился к ее руке.
— Еще одна прекрасная Сент-Клер, — сказал он. —Вы обе затмите Лондон.
Присев в реверансе, Порция скромно ответила, что никак не может сравниться красотой с леди Трелин.
— Одной такой красоты хватит на целый мир, мисс Сент-Клер. Возможно, вы превзойдете ее своей добродетелью.
Его замечание невольно прозвучало оскорблением. Похоже, что все Маллорены не отличались воспитанностью.
— Все стремятся быть добродетельными, милорд, — ответила Порция, глядя ему прямо в глаза.
Губы маркиза растянулись в вежливой улыбке.
— Какое интересное наблюдение, — сказал он и, поклонившись лорду Трелину, отошел в сторону.
Насмешка, прозвучавшая в этих словах, разозлила Порцию, ей захотелось наговорить этому человеку дерзостей.
Нерисса, уловив настроение Порции, нервно рассмеялась и стала быстро обмахиваться веером.
— Итак, ты хотела бы поссориться и с Ротгаром, — сказала она. — Но должна сказать, я лично побаиваюсь маркиза.
— Он не посмеет причинить тебе вреда, дорогая, — сказал лорд Трелин, с любопытством поглядывая на Порцию, которая стала опасаться, что он учинит ей новый, похожий на инквизицию, допрос.
— Конечно же, он не причинит мне вреда, Трелин, — с улыбкой ответила Нерисса. — Он просто не посмеет, однако он очень странный. Говорят, его мать была сумасшедшей.
— Сумасшедшей? — удивилась Порция.
— Говорят, что она убила своего ребенка, младшего брата маркиза, а затем покончила с собой. В жилах Маллорена течет дурная кровь.
— Что касается дурной крови, — заметил лорд Трелин, — то она течет только в Ротгаре. У остальных его братьев была другая мать, совершенно очаровательная женщина. Я ее немного помню.
— Ты слишком добр к ним, Трелин, — сказала Нерисса, состроив кислую мину, — но согласись, что все они плохо воспитаны.
— С этим я вполне согласен, дорогая. Ба, вот и еще один представитель этой семейки!
Порция проследила за его взглядом и увидела в толпе Брайта Маллорена, одетого в красновато-коричневый бархат. Ее сердце сильно забилось, и она была готова убежать, но все-таки взяла себя в руки. Она напомнила себе, что он может и не оказать ей чести подойти к ней.
Порция посмотрела на мужа Нериссы и была поражена той неприязнью, которая была написана на его лице и которую он даже не пытался скрыть. Почему он так сильно не любит этого человека? Почему он смотрит на него, как на соперника?
Порция с трудом заставила себя остановить разыгравшееся воображение. Что это она, в самом деле? Сначала лорд Хитерингтон, теперь лорд Брайт. У лорда Трелина нет ни малейшей причины не любить Брайта, да и вообще всех Маллоренов.
Однако Порция продолжала следить за лордом Брайтом, и он слегка поклонился ей. Ей вдруг стало жарко, и она принялась быстро обмахиваться веером, продолжая украдкой наблюдать за ним.
Брайт направлялся к ним, время от времени останавливаясь у небольших группок собравшихся вместе гостей. Не обошел он и группу миссис Финдлейсон, которая, как когтями, вцепилась ему в руку. Весь свет знал, что Брайт нацелился на миссис Финдлейсон и ее богатство. Он и сам знал, что не имеет никакого права флиртовать с другой женщиной, держать с ней пари, вызывать в ней страсть на широкой кровати борделя, преследовать ее.
Он не должен приближаться к ней! Не должен!
Но он приблизился.
К этому времени Порция была ни жива ни мертва.
— — Чем это вы так возбуждены, мисс Сент-Клер? — Он осторожно взял из ее рук веер и помахал им перед ее лицом. — Вероятно, вы просто не привыкли к такой давке?
Порции захотелось обрезать его, напомнив о своем желании никогда больше не видеть Брайта, но она почему-то не осмелилась сделать этого.
— Вы совершенно правы, милорд.
— Вы уже просмотрели вашу Библию? Порция застыла, но смело посмотрела ему в глаза. Сейчас они были скорее золотистыми, чем зелеными, но это были глаза человека, который, целуя ее, наблюдал за ней.
— Я читаю ее ежедневно, милорд, — ответила Порция ледяным тоном.
Продолжая обмахивать ее веером, Брайт посмотрел на девушку с явным недоверием.
— Не прислать ли вам другую Библию? Конечно, с позволения леди Трелин.
Нерисса нервно рассмеялась:
— Библию, милорд? Это что-то новенькое! Вы ударились в религию?
— Религия — удивительно благородное дело, леди Трелин.
Сказав это, Брайт с шумом сложил веер и вложил его в онемевшую руку Порции.
Все трое смотрели вслед удаляющемуся Брайту.
— О чем он говорил? — поинтересовался лорд Трелин.
— Ничего интересного, милорд, — поспешила заверить его Порция, чувствуя, как у нее кружится голова. Это от духоты или от самоуверенности Брайта? Почему он так уверен в себе?
Она попыталась убедить себя, что это обычная манера поведения таких людей, как Брайт Маллорен. Нерисса изучающе посмотрела на Порцию.
— Однако лорд Брайт абсолютно прав. Ты что-то слишком раскраснелась, и твои щеки горят почти как твои волосы. Впрочем, ты произвела впечатление. Твоя изящная фигурка делает тебя гораздо моложе, чем ты есть на самом деле, и, кроме того, ты удивительно легкая и грациозная.
Нерисса решительно направилась к выходу, и все последовали за ней.
— Спасибо, — прошептала Порция, чувствуя себя школьницей, которую похвалили за хорошо выученный урок.
Они вышли на улицу, и к ним подкатила карета Трелинов.
Впереди их ждал вечер у Уиллби.
Несколько минут спустя Брайт и Эндовер тоже начали спускаться по лестнице.
— Куда теперь? — лениво спросил Эндовер. — Не понимаю, почему мы сегодня решили вести себя согласно правилам приличия и появились в таком скучном месте?
— Теперь мы отправимся на вечер к леди Уиллби. Эндовер остолбенело посмотрел на друга:
— Скрипучее сопрано и пылкие гарпии? Мой дорогой, я начинаю разочаровываться в тебе.
— И напрасно, — улыбнулся Брайт.
— Ах, так! Тогда что же так влечет тебя к Уиллби?
— Спорим, что Трелины направились именно туда.
— При твоей везучести мне лучше принять это на веру.
— Осведомленность, а не везучесть. Именно поэтому я так часто выигрываю. В это время года лорд Трелин удостаивает своим присутствием только несколько приемов. Сейчас они поехали или к Уиллби, или домой. Ставлю на то, что они у Уиллби.
— Сколько? — спросил с интересом Эндовер. Они спустились в холл, и слуги подали им плащи.
— Мой дорогой Эндовер, — сказал Брайт, — ты действительно жаждешь расстаться с частью своего богатства?
— Я хочу, чтобы с ним расстался ты. Спорю, что они не у Уиллби!
— Давай только на сотню, — со вздохом предложил Брайт. — У меня есть чувство жалости.
Они прошли через двойные двери и вышли в ночную тишину.
— Спорю на двадцать пять фунтов, что ты хочешь поговорить с Нериссой без свидетелей.
— Секрет моего успеха в том, что я никогда не держу пари, зная что-то наверняка. Супруг Нериссы ляжет костьми, но не
