меньшей мере десять. В то время Эмери было около четырнадцати. Может, Хенгар сошел с ума?
Но Мадлен чувствовала, что между Альдредой и Эмери что-то есть. Она вспомнила, как Эмери желал ее накануне, какую страсть испытывал в тот жаркий день возле хлебного поля. Возможно ли, чтобы он так долго сдерживал потребности своего тела, если его влекло к Альдреде? Как поступит он теперь, когда эта женщина стала вдовой?
Мадлен отвлеклась отличных переживаний, когда заметила возрастающую настороженность среди мужчин. В жаркий день многие ехали с непокрытой головой, но теперь все надели шлемы и взяли в руки щиты.
Мимо проезжал Эмери.
– Что случилось? – спросила Мадлен.
Эмери осадил коня.
– Ничего. – Он показал на восток. – Просто мы подходим к Фенсу.
Мадлен взглянула в том направлении. Весь день местность справа от них постепенно шла под уклон, переходя в обширную низину, но теперь Мадлен увидела кое-где ярко-зеленые заболоченные участки. Впереди простиралась пустынная равнина, и только навязчивые крики болотных птиц свидетельствовали о наличии здесь жизни.
– Гервард? – тревожно спросила Мадлен.
Эмери не выказывал ни малейшего беспокойства или чувства вины.
– Он куда-то ушел отсюда и, без сомнения, осведомлен о каждом нашем шаге. Он не станет атаковать нас. У нас слишком большие силы.
Но ей все же хотелось знать.
– Что ты будешь делать, если он нападет?
Муж окинул ее холодным взглядом:
– Защищать королеву, разумеется. – И тут же отъехал. Она отчаянно хотела бы доверять ему, но воспоминания о его обещании Герварду, об огромной силе воздействия этого человека, которую ей довелось испытать на себе, всегда оставляли сомнения.
Тем не менее они прибыли в Питерборо без происшествий и разместились в величественном монастыре Святых Петра, Павла и Андрея, а также вокруг него. Мадлен подошла к королеве, как только усталая Матильда вылезла из экипажа, потирая спину.
– Когда путешествие закончится, – раздраженно сказала королева, – я хочу, чтобы это проклятое сооружение порубили на куски и сожгли. А я буду плясать вокруг костра.
Мадлен хихикнула. Матильда обожгла ее свирепым взглядом, но ее губы при этом скривились в усмешке.
– Я отправлю тебя в паломничество, девочка, через семь месяцев или около того.
– Прошу прощения, ваше величество.
Мадлен взглянула на королеву, и всякое веселье исчезло. Лицо Матильды опухло, и она выглядела измученной.
– Вы не хотели бы остаться тут, ваше величество? Мы далеко продвинулись на север, и в монастыре много людей, сведущих в медицине.
Матильда выпрямилась, силой воли прогоняя следы усталости.
– У меня есть люди, сведущие в медицине, и этот принц должен родиться в Йорке.
Положив руку на свой выпуклый живот, она величаво двинулась вперед, чтобы приветствовать настоятеля.
Мадлен переглянулась с Аделью. Матрона покачала головой:
– Ее не остановить, леди Мадлен. Не беспокойтесь. Я принимала все ее роды, и до сих пор не было никаких неприятностей.
– И все же мне не нравится эта отечность, – тихо сказала Мадлен. – Я видела, как однажды женщина умерла, когда опухла на позднем сроке.
– Я думаю, это оттого, что приходится лежать весь день. Может, вам вывести ее погулять по галерее сегодня?
Так что вечер Мадлен провела, прогуливаясь с Матильдой и стараясь, чтобы беспокойная королева была довольна. Придворные дамы музицировали и загадывали загадки, а когда стемнело, пришел Эмери. Он спел балладу о разлученных влюбленных, которые обрели счастье. Мадлен упивалась мелодией, будто он пел только для нее, а когда встретилась с ним взглядом, подумала, что так оно и было.
Но к тому времени как королева отошла ко сну, Мадлен была совсем измотана и испытала большое облегчение, узнав, что мужчин и женщин разместили отдельно.
На следующий день шел дождь. Королевский кортеж с трудом продвигался из Питерборо в Борн. Повозки часто вязли в грязи, несмотря на твердое основание древней дороги римлян. Как и все остальные, Мадлен куталась в плащ и терпеливо сносила невзгоды.
В Борне оказались только деревня и скромно укрепленный замок. Раньше он тоже принадлежал Герварду, а сейчас находился в руках Иво Тэлбуа, который здесь не жил. Дамы втиснулись в унылый зал, а мужчины расположились снаружи, образовав вооруженный круг охраны.
Когда они собирались в дорогу на следующее утро, дождь все еще шел, и мало кто побеспокоился переодеться в сухую одежду. Вскоре они все равно промокли до нитки. Дождь не был холодным, но Мадлен вымокла насквозь. В такую погоду вооруженные мужчины чувствовали себя значительно лучше, чем женщины: их защищали доспехи и кожаное платье.
Когда Мадлен наблюдала за окончательным сбором свиты, к ней подъехал Эмери и предложил бурдюк с вином.
– Если бы мы были в безопасном и надежном месте, я бы подумал об остановке, – сказал он, – но не в замке Герварда, на краю Фенса.
Мадлен приложилась к бурдюку и отпила. Ей бы хотелось побыть с мужем наедине, но для этого не было никакой возможности.
– Ты думаешь, здесь опасно?
– Скажем, я не хочу соблазнять моего дядюшку слишком лакомым куском. Здешние люди преданы ему до гроба. На всякий случай я спросил королеву, и она отказалась даже говорить о задержке. – Он посмотрел на Мадлен. – Ты думаешь, роды приближаются?
– У Адели больше опыта, чем у меня. Она очень обеспокоена.
Он тревожно постукивал рукой по луке седла.
– Если королева начнет рожать в дороге, что тогда?
– Все в руках Господа. Она всегда удачно вынашивала детей. Роды должны пройти легко. Но, ради всего святого, только не под дождем!
– Аминь! Да будет так. Я рассчитываю отдохнуть сегодня ночью в Слифорде, там не многим лучше, чем здесь, но на этом кончается Фенс, а дальше идет Линкольн. Там мы будем в безопасности.
Мадлен видела, что груз ответственности гнетет его, и ласково коснулась его руки.
– Все будет хорошо.
Он благодарно улыбнулся:
– А ты? Как ты себя чувствуешь?
Ей так хотелось очутиться в его объятиях, но она только плотнее запахнула мокрый плащ.
– Слишком устала и промокла, чтобы беспокоиться о личном.
Он засмеялся, но сразу же посерьезнел.
– Мне не хотелось бы добавлять тебе забот, но есть кое-что, о чем ты должна знать.
– О Хенгаре? – тревожно спросила она.
– Нет, о Золотом Олене.
Неужели он собирался признаться ей в своих замыслах?
– Весной я схлестнулся с несколькими парнями Роберта д'Уалле, но один из них выжил. Король проявил к нему интерес и назначил в охрану замка Хантингдон. Я только что видел его в отряде Одо.
Сотни мыслей теснились в голове Мадлен, но она спросила:
– Он может узнать тебя?
– Он видел меня прежде и не уловил никакой связи, но раз Одо нанял его, этому должна быть какая-то причина. Если Одо укажет на меня, парень может заметить сходство.
– Что ты предпримешь?
– Ничего.
– Как можно ничего не делать, когда они намерены погубить тебя?
Он не ответил.
– Сколько человек ты убил?
Он удивился:
– Троих. Одного прикончил Гирт.
– Ты говорил, что никогда не убивал, чтобы скрыть свои действия и замести следы.
– Так оно и есть. Я убил, чтобы спасти человека от смерти, а его товарищей от возмездия, которое ждало их за убийство нормандца. – Он вздохнул и коснулся ее щеки. – Не смотри на меня так испуганно. Сомневаюсь, что может что-нибудь случиться, прежде чем мы встретимся с королем в Йорке, и будем надеяться, не тотчас же. У меня большие планы насчет Йорка, – добавил он тихо. – Я собираюсь долго и нежно заниматься с тобой любовью в постели, жена моя. Могу я надеяться на радушный прием?
Как она могла отказать ему, когда угроза смерти нависла над ним?
– Да, – прошептала она.
Глаза его вспыхнули радостью.
– Тогда мы, несомненно, доберемся до Йорка! Остальное – во власти богов.
Слифорд был в точности похож на Борн, но когда они туда прибыли, дождь едва моросил, и к тому времени, как они на следующее утро пустились в путь, снова сияло летнее солнце и дорога стала твердой.
В сухой одежде и под жарким солнцем все воспрянули духом. Эмери затянул песню, и все радостно подхватили ее. Они направлялись в Линкольн, где ожидали найти надежный замок.
Адель ехала верхом рядом с экипажем Матильды, и Мадлен держалась поблизости, потому что королева то и дело потирала низ живота и никак не могла выбрать удобное положение, чтобы улечься. Адель сказала Мадлен, что уверена – королева родит в ближайшие дни.
Когда Мадлен не наблюдала за Матильдой, она с тревогой осматривала окрестности к востоку от дороги, пытаясь догадаться, там ли Гервард и что он замышляет. По временам она видела маленькие лодчонки, искавшие угрей, и даже пеших странников, пользовавшихся шестами, чтобы преодолевать часто встречавшиеся заболоченные участки, но никаких следов вооруженных людей. Кое-кто из свиты начал подумывать, что Гервард – всего лишь плод воображения, но Мадлен точно знала, что это не так. У нее груз свалился с плеч, когда опасный Фенс остался позади.
Линкольн и в самом деле выглядел привлекательно. Он был расположен на высоком холме над рекой Уитем. Новый замок гордо возвышался над древним городом. Уильям Перси, которому он был пожалован, выехал им навстречу, приветствуя королеву. Это был суровый человек с ужасным шрамом на лице, но внушающий необычайное доверие. Мадлен подумала, что Эмери, наверное, испытал признательность, что хоть
