ненадолго может разделить ответственность с кем-то еще.
Замок был выстроен спешно по приказу Вильгельма как часть операции по подчинению севера. Он был еще не обустроен, но под его защитой находилось множество великолепных домов, где и расположилась на отдых королева со свитой. Эмери сразу же отправился к ней, чтобы убедить ее задержаться в Линкольне.
– Глупости, – одернула его Матильда. – Худшая часть пути пройдена. Путешествие по воде не сулит никаких неприятностей.
– Если погода продержится, – предостерег Эмери.
Когда Эмери ушел, королева опять схватилась за живот.
– Ваше величество! – в отчаянии воскликнула Мадлен. – Неразумно рожать на реке.
– Я и не собираюсь этого делать, – заявила Матильда, словно этот процесс полностью подчинялся ее желаниям. – Мне хорошо знакомы эти боли. Они появляются за несколько недель до родов.
Вперед выступила Адель.
– Но все-таки это боли, миледи?
– Естественно, – отвечала Матильда. – Каждый начнет болеть, проторчав неделю в этой коробке. Дитя еще не собирается родиться.
Мадлен и Адель переглянулись и вздохнули.
– Я останусь на ночь с вами, ваше величество, – сказала Мадлен.
– Ни в коем случае! У меня достаточно людей, которые все время стоят над душой, а у Эмери только одна жена. Брось суетиться вокруг меня, девочка, и отправляйся обхаживать своего мужа.
Мадлен отправилась на поиски своей комнаты. Когда Эмери обещал заняться с ней любовью в Йорке, он, наверное, забыл о той возможности, которая представится им в Линкольне.
Уильям Перси устроил вечером великолепное пиршество для королевы и ее свиты. Матильда была любезна и насторожена, обращая особое внимание на тех жителей города, которые заискивали перед ней из-за ее мужа.
Мадлен и Эмери тоже сидели среди местной знати и старались произвести хорошее впечатление. Их умение говорить на английском было оценено по достоинству. Мадлен заметила, что гости почти не общаются с местными. Неужели большинству нормандцев не приходит в голову выучить язык этой страны? Они ждут, чтобы англичане овладели французским. Мадлен вспомнила, как Гервард предсказал, что в будущем язык этой страны останется английским. Непохоже, чтобы так могло случиться.
Она с тревогой посмотрела в дальний конец, где сидели воины из отряда Одо. Мадлен не заметила, чтобы кто-нибудь подозрительно поглядывал в их сторону. Ей следовало бы выбросить все это из головы, но она не верила в неотвратимость судьбы.
Ее тревожные размышления были прерваны шумом у дверей. Прибыли новые гости. Впереди всех гордо выступала привлекательная белокурая женщина средних лет. Ее трудно было назвать красавицей, но лицо ее было преисполнено достоинства и силы духа, а живые проницательные глаза ярко сияли. Но внимание Мадлен привлекла другая особа, двигавшаяся позади этой женщины и ее охраны. Что тут делала Альдреда?
Эмери внезапно вскочил с места. Мадлен с удивлением смотрела, как он с восторгом бросился навстречу прибывшим. Ее пронзила острая боль. Он собирался предать ее?
Эмери заключил белокурую женщину в объятия.
– Мама!
Мадлен медленно поднялась, испытывая смешанное чувство облегчения и вины. Она снова взглянула на Альдреду и встретила ее колючий взгляд, который сразу ожесточился. Но теперь некогда было размышлять над этим. Эмери звал ее подойти к нему, королева требовала привести всех их к ней. Свиту леди Лусии нужно было разместить в замке и накормить.
Мадлен очутилась в теплых мягких объятиях.
– Моя дорогая доченька! Ты такая хорошенькая! Как удалось этому бессовестному бездельнику отхватить такую прекрасную жену?
Когда они шли к королеве, леди Лусия объяснила:
– Я заранее знала, как все будет. Мне пришлось бы сидеть в Нормандии до скончания века и превратиться в камень, прежде чем мой муж и сын хотя бы вспомнят обо мне, поэтому я решила сама приехать.
Лусия присела перед королевой в почтительном реверансе, но, поднявшись, сказала:
– Матильда, ты совсем сошла с ума. Королева засмеялась:
– Люди всю жизнь говорят мне об этом. Святые угодники, как хорошо, что ты приехала, Лусия! Садись и расскажи мне все новости. Ты сможешь и позже пообщаться со своим сыном.
Матильда жестом приказала Эмери и Мадлен удалиться, но они слышали, как она сказала:
– У него дела идут отлично, ты можешь гордиться им.
– Я всегда им гордилась, – ответила Лусия. – Ты все еще мучаешься при родах или только выжидаешь время, чтобы лопнуть, как гороховый стручок?
Мадлен и Эмери обменялись усмешкой, возвращаясь на свои места.
– Она просто прелесть, – сказала Мадлен.
– Да, но не заблуждайся. Даже отец приходит в ужас, когда она принимается спорить. Теперь есть надежда, что королева возьмется за ум.
– Я молю Бога, чтобы это случилось. – Мадлен вертела в руках печенье. – Ты видел Альдреду?
Он удивленно взглянул на нее. Мадлен облегченно вздохнула:
– Она приехала вместе с твоей матерью.
– Значит, мама останавливалась в Баддерсли, – заметил он без всякого интереса. – Но зачем она привезла Альдреду?
– И почему, – многозначительно спросила Мадлен, – Альдреде захотелось приехать?
Глава 21
Королева удалилась рано в сопровождении всех своих дам и леди Лусии де Гайяр. Как только королева устроилась на ночь, Мадлен вместе с матерью Эмери отправились разыскивать гофмейстера, чтобы получить комнату для Лусии. Тот был обеспокоен.
– У меня нет ничего, леди Мадлен. Женские комнаты переполнены.
– Вам не стоит волноваться, – сказала Лусия. – Я не такая уж нежная и могу переночевать в зале или даже в конюшне.
– О, глубокоуважаемая леди, – сказал гофмейстер, – это недопустимо! – Внезапно его лицо просветлело. – Может, вы возьмете эту даму в свою комнату, леди Мадлен?
Мадлен вспомнила об отдельной комнате и поняла, что так и следует поступить. И не только потому, что Лусии там будет удобнее, но и для того, чтобы у них с Эмери не было соблазна. Речь больше уже не шла о ее клятве, но им действительно следовало решить между собой некоторые вопросы, если они хотели обрести счастье.
– Блестящая идея, – сказала она. – Пойдемте со мной, миледи.
Когда они вошли в комнату, Лусия огляделась и сказала:
– Ведь это ваша с Эмери комната.
– Да, – сказала Мадлен, – но вы нас нисколько не стесните.
– Звучит слишком неправдоподобно, – сказала Лусия.
Лицо Мадлен вспыхнуло.
– Мы оба очень устали за эти дни.
– Едва ли дневная поездка могла бы остановить Гая и меня.
Мадлен не знала, что и сказать на такие откровенные признания, и достала из сундука два серебряных кубка.
– Я знаю, что ваша женитьба была странно обставлена, – сказала Лусия. – Вам удается ладить между собой?
Мадлен наполнила кубки вином.
– Время от времени, – сказала она, передавая кубок Лусии.
Та рассмеялась:
– А мне не следует вмешиваться. Прости меня, дорогая. Тяжело иметь единственного ребенка. Он отлично выглядит, хоть и измотан.
Мадлен вздохнула, но улыбнулась.
– Поверьте, мы все поседеем, пока доставим Матильду в Йорк.
Вошел Эмери и услышал самый конец разговора.
– Верно. Тебе удалось уговорить ее изменить решение, мама?
– Нет, и сомневаюсь, что удастся. Матильда полностью сознает сложность положения, но она всю жизнь силой воли управляла своей судьбой и думает, что сможет так всегда. Зная Матильду, я бы сказала, что шансы родить ребенка в Йорке довольно высоки.
Эмери осушил кубок, который протянула ему Мадлен.
– Так тому и быть. Завтра мы должны попасть в Гейнсборо, затем следует Эрмин, потом Йорк. Всего три дня, и все по воде. А теперь, – сказал он, плюхнувшись на скамью рядом с матерью, – расскажи-ка мне о своих приключениях и обо всем, что происходит дома.
Мадлен сделала вид, что ей нужно к королеве, и оставила их вдвоем. Когда она вернулась, Лусия благодарно ей улыбнулась. Вскоре Эмери отправился на ночной обход своего войска, оставив женщин наедине.
– Он так возмужал, – сказала Лусия с гордостью, но и с некоторым сожалением.
– Я всегда знала его только таким.
Лусия любовно сложила плащ Эмери, который он бросил на сундуке.
– Кажется, что прошло удивительно мало времени с того момента, как он был младенцем у моей груди, еще краткий миг с тех пор, когда он был неуклюжим подростком и у него ломался голос… – Она глубоко вздохнула. – Ты должна извинить глупую мать…
Мадлен крепко обняла ее.
– Я прощу вам все, что угодно, потому что вы подарили мне Эмери.
Лусия откинулась назад, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Это правда? – Она улыбнулась. – Тогда я довольна. Ты будешь оберегать его. Я волновалась, как он тут. Гай был крайне озабочен.
Мадлен едва успела удивиться, каким образом, по мнению Лусии, она сможет оберегать Эмери, но тут вспомнила Хенгара.
– Гервард – ваш брат, правда?
Лусия прищелкнула языком.
– Да, и если мне представится случай, я вправлю ему мозги! Ох уж эти мужчины! Время нельзя повернуть назад. Он должен смириться.
Когда они разделись, Мадлен отважилась спросить об Альдреде.
– Я видела в вашей свите женщину из Баддерсли. Зачем она здесь?
– Ткачиха? Когда я остановилась там, разыскивая вас, она напросилась ехать со мной. У нее недавно убили мужа, и ей нужно поехать к брату в Йорк. А что, какие-то сложности?
Мадлен покачала головой:
– Если не считать того, что ее мужа нашли убитым в Хантингдоне, когда мы
