Сытой Зегзице. Затем вместе с Карапетян отправился к Лебедеву Юрию Васильевичу.
Открыла жена. Тихая, вежливая женщина. Она сказала, что Юрий Васильевич ещё вчера уехал в летний спортивный лагерь за город и вернется часам к пяти.
Агеев начал с допроса жены.
— В позапрошлую пятницу ваш муж куда-нибудь уезжал? — спросил Агеев.
— В деревню к родителям.
— В котором часу?
— Он говорил, что собирается выехать двенадцатичасовым автобусом… Но вдруг забежал домой в начале третьего…
Агеев незаметно переглянулся с Карапетян.
— Вы не путаете?
— Да нет. Кончился обеденный перерыв в магазине, я собиралась выйти за покупками…
— Зачем он вернулся? — продолжал допрос Агеев.
— Сказал, что-то забыл взять. Стал возиться в своей комнате, уронил что-то… Потом вышел с коробкой, говорит: вот, упала нечаянно, разбился шприц…
— И где он? — еле сдерживая волнение, спросил следователь.
— Юра попросил выбросить на помойку. Я так и сделала… Правда, иголку оставила. Она ведь целая, новая, можно пользоваться…
— Где игла?
— На полке, наверное…
— Вы говорили мужу о ней?
— Зачем? — удивилась Лебедева. — Он только спросил: выбросила ли я шприц? Я сказала, что да. Об иголке речи не было…
Задав ещё несколько вопросов, Агеев попросил жену тренера показать иглу.
Та, аккуратно завернутая в бумажку, лежала на полке в книжном шкафу.
Карапетян вызвала понятых. Изъяли иглу и решили срочно отправить её на экспертизу.
— И еще, — сказал Виктор Сергеевич. — Надо на всякий случай обеспечить, чтобы Лебедев вернулся вечером из спортлагеря именно в Шостку, а не исчез в неизвестном направлении…
— Ясно, — кивнула Карапетян.
— И прямо в прокуратуру… Кармия Тиграновна помчалась в бюро судебных экспертиз, а следователь продолжил обыск. Но ничего интересного (главным образом, пузырька, в котором мог быть яд) обнаружить не удалось.
В шесть часов вечера Лебедев появился в прокуратуре.
Карапетян доложила следователю, что другой подозреваемый, Евгений Афонников, тоже в городе. Вернулся из совхоза.
— Его, возможно, допросим позже, — сказал Агеев. — Сначала разберемся с тренером.
Кармия Тиграновна пошла в бюро судебных экспертиз, где обещали уже подготовить заключение об исследовании бутылки с горилкой и иглы от шприца.
— Чем вызвала такая спешка? — недовольно спросил Лебедев, когда Агеев приступил к допросу. — Я ведь день провел на тренировке!.. Мои заслуги могли бы, кажется, послужить основанием, чтобы отнестись с пониманием и уважением. Как-никак подготовил в свое время серебряного призера республики, бронзового Спартакиады…
— Извините, — смиренно сказал Виктор Сергеевич, — но вынужден… Возникла необходимость задать вам несколько вопросов…
— Что ж, задавайте, — вздохнул Лебедев.
— Вот вы на прошлом допросе говорили, что уехали в Сытую Зегзицу двенадцатичасовым автобусом. Так?
— Ну… Говорил… — осторожно ответил Лебедев.
— Значит, в начале третьего вы были на пути к родителям?
— Двигался, так сказать, — кивнул тренер.
— Вы обладаете способностью быть одновременно в двух местах? — спокойно спросил Агеев.
— Не понял… — настороженно посмотрел на него Лебедев.
— Ваша жена утверждает, что в начале третьего вы заходили домой.
Лебедев некоторое время молчал.
— Вы знаете, запамятовал… Действительно, только мы сели в автобус, как машина сломалась… Следующая в три часа… Я забежал домой. Понимаете, забыл теплые носки. Для отца купил…
— И разбили нечаянно шприц?
— С кем не бывает, — развел руками Лебедев.
— Вы просили жену выбросить его?
— Если у вас, к примеру, разобьется рюмка, вы что, храните осколки? — усмехнулся тренер.
— Вместе со шприцем вы дали ей и иголку.
— Иголку? — Лебедев изобразил на своем лице удивление. — Возможно, не помню таких деталей…
— А вот жена ваша помнит. Шприц-то она выбросила, а иглу нет. Завернула в бумажечку и положила в шкаф…
В глазах Лебедева на мгновение вспыхнул испуг. Но только на мгновение. Он криво улыбнулся.
— Да, она у меня экономная… Иголку сберегла… Лучше бы она бережливее относилась к своим вещам. А то купит сапоги за сто рублей, а через неделю они ей уже не нравятся… Несет в комиссионку…
— Юрий Васильевич, насколько мне известно, зимой вы ездили к родителям. Было такое?
— Ездил. Ну и что?
— В это время как раз стреляли и травили волков? Не помните ли, какой для этой цели использовался яд?
— Меня это мало интересовало.
Чем категоричнее Лебедев отрицал свой интерес к делу, тем больше следователь приходил к выводу о ложности его позиций в этой части… Не вступая в полемику, Агеев решил подойти с другого конца.
— А горилку где покупали? Ту, что отцу привезли?
— В гастрономе возле автовокзала.
— Горилка-то выпущена в мае, — заметил следователь.
— Ну и что? — проронил Лебедев.
— И это тоже ни о чем не говорит вам? — спросил явно довольный Агеев.
В комнату вошла Карапетян. Даже не взглянув на допрашиваемого, она молча положила перед следователем бумаги.
Тренер тревожно вытянул шею. Словно пытался разобрать, что там было написано.
Агееву было достаточно пробежать глазами заключение экспертизы. Он черкнул что-то на клочке бумаги и подал инспектору.
Кармия Тиграновна вышла.
— Ну, Юрий Васильевич, хватит играть в прятки… Бутылка горилки, которую вы отвезли отцу, была куплена не вами и не в гастрономе у автовокзала… Ее приобрел Лев Митрофанович Лещенко. В ту пятницу, в магазине возле своего дома… На ней отпечатки пальцев Лещенко!
— Откуда же мне знать, кто брал её в руки! — выкрикнул тренер.
— И еще, — продолжал следователь. — В канале иглы от шприца, который вы просили выбросить, обнаружен яд. Цианистый калий! Да, да, тот самый, что убил двух совершенно посторонних людей… Вы впрыснули яд в бутылку и подменили ею ту, которую купил и хотел взять с собой в дорогу Лещенко… Пожалуйста, можете ознакомиться с заключением экспертизы.
Лебедев опустил голову, как-то безвольно уронил свои крупные руки на колени и произнес:
— Нокаут…
— Когда, где и как вы подменили бутылку? — спросил Агеев.
— Да, я действительно собирался уехать в двенадцать. Но встретил одного деятеля с комбината. Он
