Чикомас, как показалось Виктору, не узнал гостя. Его желтоватое угрюмое лицо с мешками под глазами ничего не выражало.
— Помните, я приезжал с товаром? От Евгения Ивановича? — несколько растерялся Берестов.
— Мало ли кто от кого приезжает, — отдышливым голосом произнес Чикомас.
Он был в охотничьей куртке, сапогах. На дощатом столе лежали патронташ и две утки с окровавленными перьями — трофеи.
— Между прочим, я по важному делу, — обиженно сказал Виктор. — Вас это оч-чень даже касается…
— А нету у меня с тобой никаких дел, — усмехнулся Чикомас.
— Да ты что в самом деле! — разозлился Виктор, невольно переходя на «ты». — Я, дурак, всю ночь не спал, жал сюда, а этот фрайер…
— Полегче, щенок, — прохрипел Михаил Семенович.
— Слушай, Чикомас, — перебил его Берестов, выйдя из себя. — В Южноморске большой шмон… Если не хочешь, чтоб тебя замели, поехали со мной… Снабдим ксивой… Ляжешь на дно. Не желаешь — выкручивайся сам! Так передал Казак! Все!
Виктор демонстративно вышел из землянки.
Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече — зачехленное ружье, в руках — патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в «Запорожец» и только после этого обратился к посланцу Анегина.
— Что-то ты темнишь, парень, — мрачно произнес он. — Почему не позвонил сам Казак?
— Значит, не мог! — огрызнулся Виктор.
— Что с ним?
— Залег на дно… Хаза надежная.
— Телефон есть?
— Ну есть…
— Номер?
Берестов заколебался. Анегин сказал, что звонить можно только в крайнем случае.
— Записать есть чем? — спросил Виктор.
— Запомню.
Виктор назвал номер телефона и предупредил:
— Только звони не из дому.
— Ладно, будешь еще меня учить, — проворчал Чикомас и чуть смягчился. — Говоришь, всю ночь не спал?.. Ложись, — он указал в землянку на лежак. — Тут тебя никто не обеспокоит. Верст на десять вокруг ни души… Пойдем, покажу, где одеяло, подушка… — Они зашли в землянку, Чикомас указал на деревянный ларь в глубине: — Там все.
— Разберусь, — сказал Виктор.
Он даже не успел сообразить, что произошло. Чикомас с неожиданным для него проворством выскочил наружу. Хлопнула дверь, и через секунду заскрежетал ключ в замке.
— Спятил, что ли! — закричал Берестов, бросаясь к двери.
Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора «Запорожца». Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.
— Ну и черт с ним! — вслух произнес Виктор. — Потом разберемся.
Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же заснул, словно провалился в бездну.
Сколько он спал — два часа, пять, десять, — Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.
Темно и тихо, как в могиле.
«Сколько же сейчас времени? — пытался отгадать он. — День или ночь?»
Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.
Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?
От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи — бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.
Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.
«Хоть бы раз затянуться», — с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.
Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала — какие-то полки, ларь… Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.
Виктор осторожно встал и нашарил полку. Наверное, он сделал неловкое движение: что-то упало, разбилось, и помещение наполнилось запахом керосина.
«Летучая мышь», — вспомнил он.
Виктор наступил на осколки стекла от лампы. Теперь даже если отыщутся спички, зажигать нельзя — спалишь себя заживо.
Он повернул назад и нашел лежанку. Снова прилег.
Виктор клял на чем свет стоит и Чикомаса и свою глупость: позволил запереть себя, словно мышь в мышеловку.
Он то впадал в забытье, тогда ему представлялась вода, холодная, чистая, вкусная, то приходил в себя. Казалось, что в этой землянке он находится уже целуй вечность.
«Будет история, если Чикомас бросил меня насовсем, — размышлял Виктор. — Интересно, сколько времени может прожить человек без воды и пищи?»
Вдруг его подняло, словно пружиной. Он прислушался. Неужели кажется? Нет, все-таки наяву.
Снаружи послышался звук автомобиля. Все ближе, ближе. А потом громом прозвучал звук открываемой двери землянки.
— Витя! — извинительно и в то же время тревожно произнес Михаил Семенович, шурша коробком спичек. — Прости, браток…
— Не зажигай! Керосин! — закричал Берестов.
— Что, лампу разбил? — Силуэт Чикомаса вошел в землянку, растворился в темноте. Слышно было, как шарили по полке. Затем вспыхнул луч фонарика. — Пошли, пошли… Надо сматываться поскорее…
— Пить хочу, — прохрипел Виктор.
— Один момент! — Чикомас осветил полки, вынул откуда-то бутылку. Минералка! А вот жратвы нету… Не догадался…
Они вышли на воздух. Ярко светила луна. Берестов сорвал о ручку двери пробку и присосался к горлышку. Вода обжигала горло, щипала углекислым газом, а он пил не переставая.
— Сколько сейчас времени? — спросил Виктор, отдышавшись.
— Около четырех… Ну, поехали? — нетерпеливо попросил Михаил Семенович.
Виктор сел за руль «Волги», вставил ключ зажигания и завел двигатель. Чикомас устроился на заднем сиденье.
— Есть у меня желание хорошенько врезать тебе! — в сердцах сказал Виктор, закуривая.
— Извини, Витя… Но и меня пойми… Один раз я уже накололся. Червонец схлопотал. Строгого режима. За доверчивость… Как еще от «вышки» бог уберег, сам не знаю…
Берестов включил свет в салоне, оглянулся на пассажира. Тот прижимал к себе большой потрепанный портфель желтой кожи.
— Ты чего? — испуганно спросил Чикомас.
— Ничего. — Виктор выключил свет и тронулся. — Ну что, убедился? — зло усмехнулся он.
