— Второй.
— Вот это здорово! Одобряю! — искренне порадовалась Гранская. — Кого хочешь?
— Мне все равно, а Женя требует девочку.
— Если очень захочешь, будет девочка! — засмеялась Гранская.
«Вот счастливые, — подумала она, глядя на жену Глаголева. — Пожалуй, единственная пара, у кого нет сомнений, метаний. Дай-то бог, чтобы не было и впредь».
— В город не тянет? — спросила Инга Казимировна.
— Что я там забыла, — отмахнулась Рената. — В кино или театр и отсюда можно съездить. А телевизор и здесь смотрим. Зато какой воздух! Тишина… Идти на работу на центральную усадьбу — одно удовольствие.
— А зимой?
— На лыжах! У меня разряд! Холмы и горки есть — вот будет удовольствие! Вы любите кататься на лыжах?
— Тысячу лет не стояла. В молодости увлекалась.
— Приезжайте, — пригласила хозяйка. — Представляете, с мороза — в теплую избу! Чай с вареньем. Из лесной малины и земляники наварила. А белые пойдут, сушить буду…
— А по подругам не скучаешь? — поинтересовалась Гранская.
— Немного… Осталась у меня в Зорянске одна. Щукина. Так она регулярно навещает нас…
— Как, как вы сказали? — переспросила Инга Казимировна.
— Света Щукина. Вместе работали на машиностроительном. Когда мы жили в городе, бывала у нас почти каждый день…
Рената вдруг осеклась, удивившись реакции гостьи. Гранская в упор смотрела на нее. Молодая женщина даже поежилась. Но на самом деле Инга Казимировна не видела ее.
Измайлов называл такое состояние следователя «поймать идею».
Однажды Инга Казимировна видела в кино, как расчищали одну из площадей Москвы, избавляя ее от старых, не представляющих архитектурной ценности домов. Подняв клубы пыли, упали стены. А когда пыль рассеялась, перед взором предстало прекрасное в своей законченности рядом стоящее здание.
Нечто подобное произошло и теперь.
— Послушай, Рената, — сказала Инга Казимировна, — ты должна мне все рассказать о Щукиной. Это очень важно.
— Конечно, Инга Казимировна, — ответила Глаголева, заметив, какой серьезной и озабоченной стала Гранская.
Они беседовали до тех пор, пока в сенях не послышались оживленные голоса. Вернулись Евгений Родионович и Шебеко.
— Инга, ты не можешь себе представить! — воскликнул Кирилл Демьянович, входя в дом. — Уйма грибов! Такое я видел только в тайге!..
Он замолчал, поразившись виду хозяйки. На Ренате, что говорится, не было лица.
К огорчению Шебеко и Глаголева, Инга Казимировна заявила, что ей срочно нужно в город.
Наскоро попрощались. Гости сели в машину. Евгений Родионович сунул на заднее сиденье лукошко с грибами.
— Извините, Евгений Родионович, — сказала Гранская. — Вы сами были следователем, должны понять… А мы обязательно как-нибудь приедем к вам…
— Может, объяснишь, что произошло? — обиженно спросил Шебеко, когда «Волга» отъехала от дома лесника.
— Прости, родной, — виновато произнесла Гранская. — Сейчас ничего сказать не могу…
И всю дорогу думала о своем.
Оставив Шебеко у подъезда своего дома, она поехала к Щукиной, чтобы еще раз допросить ее. А когда вернулась, сообщила Кириллу:
— Завтра пораньше отправлюсь в Рдянск.
— Я с тобой, — сказал профессор. — Возьму билет в Москву, позвоню по автоматической связи в университет. Отсюда дозваниваться — мука…
— Хорошо, что вы приехали, — сказал Авдеев Гранской. — Я собирался завтра махнуть в Зорянск… Присаживайтесь, выкладывайте, что у вас.
В областной прокуратуре было непривычно тихо — воскресенье. Но кое-кто работал. И редкие шаги или негромкие фразы, доносящиеся из коридора, сразу замечались.
— Они все знали! С самого первого дня! — без всякого вступления сказала следователь, но Владимир Харитонович понял, что речь идет о шайке Боржанского. — Когда и при каких обстоятельствах было возбуждено уголовное дело зорянской прокуратурой, какие затруднения возникали у Глаголева в процессе следствия. Знали, что следователь просил прекратить дело… Знали и о том, что прокурор Измайлов был против…
Инга Казимировна замолчала, ожидая реакции Авдеева. К ее удивлению, Владимир Харитонович спокойно сказал:
— Мы тоже пришли к этому выводу. Не далее как вчера именно об этом шел разговор у Степана Герасимовича. Он очень недоволен, как это Измайлов допустил утечку информации о ходе следствия.
— Но Захар Петрович тут ни при чем!
— А кто?
— Глаголев.
— Неужели преступники нашли к нему подход? — нахмурился Владимир Харитонович.
— Да нет! Все куда проще, — стала объяснять Инга Казимировна. Понимаете, Евгений Родионович очень любит свою жену. Да и она его. Короче, живут душа в душу. И довольно замкнуто. Глаголев делился с женой, какие у него печали и радости по службе. Он считал, что в этом нет ничего особенного. Ну, сказал, что прокурор не соглашается прекратить дело, ну, обмолвился, что не верит в виновность одного человека. То есть Зубцова… Так, по мелочи утекала информация…
— Ничего себе по мелочи! — покачал головой Авдеев.
— Это Евгений Родионович так считал, — продолжала Гранская. — А у Ренаты есть закадычная подруга — Светлана Щукина…
— Свидетельница по нашему делу? — уточнил Владимир Харитонович.
— Да, она. Любовница Марчука… Жена Глаголева, сама того не ведая, выбалтывала ей важные сведения. А уж от Щукиной они шли к Марчуку. Ему ведь достаточно было одного-двух слов, чтобы понять, как идет следствие по делу Зубцова.
— Как вы докопались до всего этого? — спросил Авдеев.
Гранская рассказала о вчерашнем визите в Селиваны и о разговоре с Щукиной.
— Значит, эта Светочка специально выспрашивала у жены Глаголева сведения о следствии?
— Она, конечно, отрицала это, но потом все же призналась, что Марчук заставлял. Даже просил, чтобы Щукина уговорила Глаголевых поехать с ними на машине Марчука на пикник, в лес.
— Ездили? — встрепенулся Владимир Харитонович.
— Нет. Отказались.
— Слава богу, хоть тут хватило ума.
— Теперь вот что, Владимир Харитонович… — Гранская стала перелистывать том «дела», но Авдеев перебил ее:
— Погодите, Инга Казимировна, вы даже не поинтересовались, почему я завтра собирался к вам…
Тон, каким были сказаны эти слова, насторожил Гранскую. Владимир Харитонович словно в чем-то извинялся. Или жалел. Она вопросительно посмотрела на Авдеева, он молча протянул ей бумагу.
Инга Казимировна быстро пробежала ее глазами. Потом прочла еще раз, очень внимательно.
Это было заключение из областного бюро судебных экспертиз. В результате баллистического исследования пуль калибра 5,6 (извлеченной из сиденья машины Шебеко и обнаруженной в сарае-тире на даче Анегина) эксперты пришли к выводу, что обе пули выпущены из одного ружья ТОЗ, принадлежащего
