— Выделим, конечно, а как же! — бодро начал генерал.
— Кого конкретно? — поинтересовался Игорь Андреевич.
Генерал стал чесать затылок, полез в какой-то список и вдруг озабоченно проговорил:
— Признаться, даже не представляю… Свободных нет.
— Как же так?
— А вот так, — вздохнул генерал. — Задыхаемся! Все в разгоне… Сам небось отлично осведомлён, сколько сейчас расследуется дел о хозяйственных преступлениях, о художествах в торговле! — Он с надеждой посмотрел на Игоря Андреевича: может, войдёт в положение?
Но Чикуров входить в положение не собирался.
Генерал покряхтел, поёрзал в кресле и предложил:
— Слушай, а может, возьмёшь кота в мешке?
— То есть? — не понял следователь.
— Есть один человек… Кичатов… Признаться, сам я даже в глаза его не видел. Он работал начальником следственного отдела в Рдянском областном управлении внутренних дел. Не знаю, за какие-такие грехи, но прежний министр его разжаловал и отчислил из органов. Год он где-то болтался. А вот новый министр восстановил Кичатова в звании и предложил работу в Москве.
— Редкий случай, — усмехнулся Игорь Андреевич. — Обычно у нас если уж поставят на человека отметину, так потом всю жизнь приходится отмываться. Тут же не только восстановили прежний статус-кво, но ещё, как я понимаю, с повышением. Интересно почему?
— Ей-богу, не знаю. Короче, берёшь его?
— Хорошо, рискну, — согласился Чикуров, понимая, что большего все равно вряд ли добьётся.
— Ладненько! — не смог скрыть облегчения генерал.
— Ну а насчёт сыщиков? — спросил Игорь Андреевич.
— Может, сам кого порекомендуешь? — задал встречный вопрос генерал. — Из тех, с кем тебе приходилось работать? — Он смотрел на следователя прямо-таки с отеческой лаской. — Видишь, какой даю тебе простор?
— Сразу как-то в голову не приходит…
— И меня выручишь, — добавил генерал.
— Хорошо, выручу, — улыбнулся Игорь Андреевич, вспомнив вдруг оперуполномоченного уголовного розыска капитана Латыниса. С Яном Арнольдовичем он работал по делу о березкинском экспериментальном научно-производственном объединении «Интеграл». Правда, теперь Ян Арнольдович уже был майором.
Его кандидатуру и предложил Игорь Андреевич.
— Не возражаю, — сказал генерал, записывая координаты Латыниса. — А вторым будет Жур, капитан из южноморского горуправления внутренних дел. По-моему, опер что надо! Занимался делом с самого начала, так сказать, стоял у истоков. Это раз! Очень толковый офицер — это два!
— Знаком вам по прежним делам? — полюбопытствовал Чикуров.
— Я с первых слов чувствую, каков работник, — не без гордости заявил генерал. — Жур понравился мне своим докладом. По телефону. Коротко, чётко, ясно!.. Ну вот, кажется, мы обо всем договорились?
— Почти, — кивнул следователь. — Последний вопрос: скоро появится кот из мешка? Ему нужно быть в Южноморске.
— Когда?
— Вчера, — с улыбкой ответил Игорь Андреевич.
— Хорошо, я сейчас же дам команду разыскать Кичатова, а уж он сам найдёт тебя. Лады?
— Лады, — сказал Чикуров и попрощался с хозяином кабинета.
Следующим пунктом, куда направился Чикуров, было Министерство строительства. Но только чтобы попасть в него, он потерял драгоценные полчаса: по служебному удостоверению его не пустили, потребовали заказать пропуск.
Когда наконец пропуск был выписан, Чикуров поднялся на лифте и вошёл в приёмную. Но министра на месте не было. Его помощник ясно дал понять следователю, что с «самим» Игорю Андреевичу встречаться незачем, достаточно побеседовать с кадровиком.
— В крайнем случае — с первым замом, товарищем Паршиным, — закончил помощник.
Чикуров выбрал «крайний случай».
Паршину было около пятидесяти. Голова гладкая, как биллиардный шар. И брови у замминистра были такие светлые, что разглядеть их можно было с большим трудом.
Замминистра встретил следователя чрезвычайно любезно. Узнав, что речь пойдёт о Варламове, Паршин позвонил в отдел кадров и попросил принести личное дело погибшего, что и было тут же сделано.
— Что же все-таки произошло с Кимом Харитоновичем? — спросил он.
— Вот это мы и выясняем, — ответил Чикуров, доставая бланк протокола допроса свидетеля.
Паршин, покосившись на бланк, заметил:
— Вначале у вас было желание просто поговорить, а теперь, как я вижу, намереваетесь допросить меня?
— Таков порядок, — объяснил следователь. — Я должен зафиксировать нашу беседу соответствующим образом.
Любезная улыбка исчезла с лица замминистра. Он строго посмотрел на Чикурова, словно хотел спросить, согласован ли вопрос, и если да, то с кем? Но раздумал и, дав указание секретарю ни с кем не соединять его по телефону, сухо произнёс:
— Что вас интересует?
— Расскажите, пожалуйста, о Варламове.
Паршин раскрыл папку с личным делом умершего, и потекли официальные округлые фразы. Схематично биография Варламова выглядела так: школа, институт, затем планомерное восхождение от мастера участка через все промежуточные начальственные должности до заместителя министра.
Заключительным аккордом прозвучало:
— Окончил народный университет марксизма-ленинизма, являлся активным пропагандистом. Идейно выдержан, в быту замечаний нет.
«Да, биография выглядит образцово-показательно, хоть сейчас в хрестоматию», — подумал Чикуров.
— Знаете, хотелось бы услышать, что он за человек? Ну, какой у него характер? — спросил следователь.
— Характер… — повторил замминистра, поглаживая лысый череп. — Какое теперь имеет значение? — Он вздохнул. — Кима Харитоновича нет, и копаться…
— Поймите, я не ради праздного любопытства! Варламов погиб при довольно загадочных обстоятельствах. Для установления истины все важно, все имеет значение! — убеждал Игорь Андреевич, жалея, что поспешил с бланком. Можно было оформить протокол и после.
— Говорите, загадочных? — переспросил Паршин.
— Вот именно, многое пока неясно. — Следователь демонстративно отложил ручку, как бы приглашая говорить «не для протокола». — Как давно вы знаете Кима Харитоновича?
— Давненько. С того времени, когда он ещё начальником СМУ работал. — Замминистра немного расслабился, откинулся на спинку кресла. — На него всегда можно было положиться. Если скажет «сделаю», то разобьётся в лепёшку, но своё слово сдержит. Никогда не ныл, не жаловался на так называемые объективные обстоятельства, что поставщики подводят и так далее. Держал подчинённых во! — Паршин показал крепко сжатый кулак. — Его подразделение всегда было в передовых. Ну, естественно, премии, дополнительные квартиры, путёвки в санатории, загранку и прочие блага. Зато уж с лодырями и разгильдяями не церемонился! Гнал взашей!
— Значит, имел недоброжелателей? — уточнил Чикуров.
— Недоброжелателей, — усмехнулся Паршин. — Мягко сказано! Тут премию урежешь или лишишь «тринадцатой зарплаты» — злобы не оберёшься. А если уволишь пьяницу или лентяя — враг на всю жизнь!
— Вы можете назвать кого-нибудь конкретно? — спросил следователь.
— Конкретно не знаю, — ответил Паршин. — Но что Варламову старались насолить, это факт. Анонимки
