тёрна…
И действительно они встретили заросли терновника, сплошь сизого от ягод.
Маджидова взяла в сторону от Чернушки. Когда они прошли по ущелью метров семьсот, она победно закричала:
— Пожалуйста, полюбуйтесь!
Кичатов глянул и остановился, поражённый: в зарослях шиповника блестели рыбёшки.
— Эге! — присвистнул водитель, нагибаясь и поднимая рыбу. Он понюхал её и сморщился: — Уже того, с душком…
— Два дня лежит! — темпераментно взмахнула рукой женщина.
— Может, рыба из Чернушки? Сколько до неё? — прикинул Кичатов.
— Метров пятьсот будет, — сказал шофёр и добавил: — Но рыба не из неё.
— Почему?
— Скумбрия, — улыбнулся шофёр недогадливости подполковника. — Она в море водится, а не в горных реках.
— Да, да, — смутился Кичатов от того, что попал впросак.
Они стали осматривать местность. Рыбы было немало. Потускневшая, уже начавшая тухнуть, она лежала в траве, между стволами деревьев, а отдельные зацепились за ветки кустов.
«Откуда она здесь? — недоумевал следователь. — Прямо чудеса, да и только!»
И вдруг он вспомнил, что читал в научно-популярном журнале о том, как один лондонец обнаружил в своём огороде рыбу, плескавшуюся в воде, бог весть откуда взявшейся между грядок. Более пятисот рыбин — таков был «урожай» удачливого жителя столицы Великобритании. Потом уже было установлено, что «небесный» подарок занёс на его огород смерч, пронёсшийся над Темзой, которая находилась более чем в двух милях.
А тут до моря было и того меньше.
Словно в подтверждение его догадки, водитель вспомнил случай, вычитанный им в газете. Но там был описан «дождь» из монет, принесённых издалека ураганом.
«Монеты, рыба — ещё куда ни шло, — размышлял Кичатов. — Но никакая стихия не в силах занести сюда автомобиль из Алтайского края».
Потратили часа полтора, чтобы определить границы, в пределах которых в ущелье была разбросана скумбрия.
— Смотрите, товарищ подполковник, что получается, — подытожил водитель. — Рыба лежит как бы полосой шириной метров в пятнадцать — двадцать и длиной метров сто. И ещё — морская растительность…
Действительно, в этой полосе, пересекающей Чернушку, находилась не только рыба, но в спутанной траве на земле темнели пучки засыхающих водорослей.
— И часто здесь у вас бывают такие сюрпризы природы? — спросил у своих помощников следователь.
— Случаются смерчи, — кивнул водитель.
— Ещё какие ураганы бушуют! — более эмоционально ответила Маджидова.
— Если вам нужно получить более полные сведения, поехали к синоптикам,
— предложил шофёр.
— Дельная мысль, — согласился Кичатов.
Но прежде чем отправиться к машине, он набросал схему, где прошёл смерч по ущелью.
Поехали в город. Сначала подбросили домой Маджидову, затем завезли одежду и аппаратуру с покойного в НТО, а уж потом побывали на местной гидрометеорологической станции.
Виталий Тарасович Сирбиладзе, начальник службы гидрометеорологии и контроля природной среды (так официально называлась его должность), услышав о находке возле Верблюда, стал благодарить Кичатова:
— Хорошо, что сообщили, товарищ следователь! Об этом смерче у нас никаких сведений нет!
— А что, были и другие? — поинтересовался Дмитрий Александрович.
— Да, неделю назад был ураган с другой стороны города, но не такой силы, — ответил Сирбиладзе. — Послабее.
— А очень сильные бывают?
— Конечно! Катастрофические, можно сказать! В прошлом году в декабре смерч нанёс такой удар порту, что трудно словами передать! — рассказывал Виталий Тарасович. — Портовые краны опрокинул. А каждый из них двести тонн весит. Представляете? Контейнеры разметал по причалу, словно детские кубики. Крыши с домов срывал, автомобили отбрасывал на несколько десятков метров!
— Автомобили? — переспросил Кичатов, у которого из головы не выходил «жигуленок» с барнаульским номером.
— Для урагана, какой был тогда, даже самосвал — все равно что игрушка!
— А жертвы были?
— Да, к сожалению, — вздохнул Сирбиладзе. — Я уж который год бьюсь, чтобы создать службу предупреждения стихийных бедствий, но никакой поддержки! Многие уверены, что подобные удары непредсказуемы и неизбежны! А я считаю, что нужно вести систематическое наблюдение за морем! Техника есть, нужно только с умом её использовать!
И начальник гидрометеослужбы развернул перед Кичатовым свои планы по искоренению трагических последствий смерчей и ураганов. Он был, по всему видать, болеющий за дело и знающий специалист, но, увы, не могущий пока сломать барьеры косности и предубеждения.
Выслушав его внимательно и посочувствовав, Дмитрий Александрович попросил Сирбиладзе составить подробную справку о прошедшем в районе Чернушки смерче с указанием времени прохождения, силы урагана и его направления.
— Сделаем, товарищ следователь, — пообещал Сирбиладзе, принимая официальный запрос. — Сейчас же пошлю туда людей.
— Если можно, побыстрее, пожалуйста.
— Не волнуйтесь, не задержим.
Попрощавшись, Кичатов поехал в горуправление внутренних дел. Жур только что сам прибыл туда: он занимался поисками неизвестных, которых видел Зайковский на берегу.
— Тяжёлый случай, — пожаловался капитан. — Ищу то, не знаю что! Ни единой приметы! Я уже опросил водителей загородных автобусов, таксистов… Это в случае, если те двое возвращались в город общественным транспортом. Но ведь они могли поехать и на своём авто или мотоцикле. Так?
— Так, — согласился следователь.
Он понимал, что повода для претензий к оперуполномоченному уголовного розыска у него нет: пока капитан действует оперативно и грамотно.
— Дмитрий Александрович, а что, если эти незнакомцы оказались там случайно? — спросил Жур.
— Случайно вытащили из воды мертвеца? — хмыкнул подполковник. — Ну, допустим… Но почему тогда они не сообщили о, мягко выражаясь, странной находке в милицию? Как это сделал Зайковский?
— Испугались… Кому охота, чтобы таскали? — дал своё объяснение капитан.
— Такое, конечно, возможно. Но, мне кажется, маловероятно. Поэтому прошу, Виктор Павлович, не ослабляйте усилий в их поиске.
— Само собой! — заверил Жур. — А у вас какие успехи? Что-то задержались вы возле Чернушки.
Кичатов рассказал о том, что ему удалось узнать. По реакции старшего оперуполномоченного Дмитрий Александрович увидел, что тот расстроен, подобные сведения скорее уж его, сыщика, хлеб, а не следователя.
Они не успели обсудить, имеет ли отношение смерч к трагическим событиям в районе устья Чернушки, так как пришла вдова Варламова. Допросили её в кабинете Жура.
Вероника Петровна, как выяснил из анкетных данных Кичатов, была на три года старше мужа. Но выглядела ещё более пожилой. Может, от того, что была крупная, высокая, с рублеными чертами лица. Женственного в ней было чрезвычайно мало. Она и профессию имела неженскую — технолог сталелитейного производства.
