Людмила отправилась в путь затемно — собирать многоцветник требуется на восходе солнца.
Сидор на плече была легкий, обувь удобной, дорога сама стелилась под ноги, поэтому девушка добралась быстрее, чем думала. Устроившись под огромной сосной, на мягкой подушке из опавшей хвои, прислушиваясь к звукам просыпающегося леса, не заметила, как задремала.
Резкий, как выстрел, хруст сломавшейся сухой ветки. Кто там? На зверя непохоже, тот ходит сторожко, а этот ломится напрямую, ничего не страшась.
Сердце замерло в предчувствии беды. Она вскочила на ноги.
В предутреннем тумане проявился нечеткий силуэт — высокая тонкая фигура с крыльями за спиной.
Порыв ветра трансформировал крылья в развевающийся плащ.
Кащей!!!
Девушка уже успела подзабыть сражение с ним, хотя первое время далеко от дома не отходила. Потом, совсем успокоившись, решила, что злодей позабыл про нее, и расхрабрилась.
Не стоило забираться в такую даль! Не стоило!
— Ну, что, ведьма, вот и опять встретились. — Подойдя почти вплотную, улыбнулся Кащей. — Чему-нибудь научилась за это время?
— Да! — коротко, готовясь к бою, ответила Людмила.
Первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев, стало уже совсем светло.
'Все будет хорошо…'- пронеслось в голове. Девушка отпрянула от надвигающегося Кащея, уперлась спиной в ствол дерева, готовая отразить натиск. Однако старик остановился в отдалении, покопался в складках одежды и достал маленький дротик.
— Ты хочешь сокрушить колдунью этой игрушкой, — облегченно рассмеялась Людмила. Если это все, то не так уж и страшно, убить примитивным оружием ведьму непросто, неужели Кащей этого не знает?
А тот молча прыгнул к девушке, левой рукой схватил что-то незримое над ее головой и пришпилил дротиком к стволу дерева.
Со страшной силой, так, что хрустнул позвоночник, Людмилу вздернуло вверх. Как тряпичная кукла, она повисла в метре от земли.
— Ха, ха, ха, — расхохотался старик, — все! Поколдуй теперь!
И исполнил что-то вроде гопака вокруг дерева.
Пока Кащей занимался плясками, девушка попыталась освободиться и с ужасом поняла, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Какое там! Даже собственный язык отказывался ей повиноваться.
Вот теперь она поняла, что влипла! С невербальной магией у неё была проблема…
А старик тем временем задумчиво вышагивал около нее — ведьму он обезвредил легко, но как ее транспортировать в замок? Задача! Потом, решив, видно, не заморачиваться, направился к пленнице.
Ледяным холодом смерти повеяло на девушку, сердце испуганной птицей трепетало в груди, здравый смысл панически кричал, что помощи ждать неоткуда, что это окончательный конец!
Людмила уже смирилась со своей участью, перед ее глазами пронеслась вся ее короткая жизнь, с ее маленькими радостями и бедами.
Короткий вскрик вывел ее из транса, в который она впала, мысленно прощаясь с миром.
Кащей стоял, согнувшись, как от удара, прижав руки к животу. Выражение его лица ничего хорошего не обещало. Он был в ярости.
Что случилось? Вокруг ничего не изменилось, новых действующих лиц не появилось.
Полусогнувшись, старик продолжил движение к дереву. Навстречу ему вылетела фиолетовая молния, точной наводкой вонзилась в живот.
Опять короткий крик боли, старик упал на колени, согнулся калачиком и чуть слышно застонал.
'Кольцо, — облегченно подумала Людмила, — я про него совсем забыла. Сейчас меня накроет зеркальным куполом и…'.
Додумать ей не дал гром, раздавшийся средь бела дня. Барабанные перепонки сдавило, как при резком наборе высоты. И девушка ощутила, что ей явно нечем дышать. Впрочем, не только ей. Кащей разевал рот, как рыба, выброшенная на берег.
Казалось, воздух вокруг них испарился, а на смену ему пришел неземной холод. В четко очерченном круге, центром которого был старик, трава покрывалась инеем, на глазах рассыпаясь кристалликами льда.
Но упорный Кащей молча продолжал движение к своей цели. Понял ли он, что ему противостоит не беспомощная девушка, а сила несоизмеримо более древняя, чем вся его нескончаемая жизнь? Вряд ли!
Внезапный ураган наклонил вековые деревья почти до земли, едва не сломив их, атакуя Кащея. Стремясь противостоять мощному напору, он наклонился вперед и исторгнул из глотки ужасающий рев, вопль раненого зверя. Лицо старика разгладилось, как после пластической операции. Излишки кожи вместе с ушами съехали почти к затылку и теперь трепетали сзади, словно поднятый перед абордажем 'Веселый Роджер'. Старый пират Кащей! Это было бы смешно, если бы Людмиле не было так страшно! Жутко, как никогда в жизни!
Очередной порыв ветра поднял старика, как перышко. Закружил, периодически неслабо ударяя его о мерзлую землю. Сквозь рев ветра слышался непонятный хруст — то ли ветки трещали, то ли кости у старика.
Кольцо реально оценило угрозу жизни Людмилы и меры принимало соответствующие. Правда, оно не подозревало, что Кащей — бессмертный!
И, чтобы одержать окончательную победу, земля вздыбилась складками. На месте поляны появился жадный рот, загадочно улыбнулся Людмиле, распахнулся прожорливой пастью, а очередной порыв ветра ловко зашвырнул в нее изрядно деморализованного Кащея. Губы сомкнулись, поглотив добычу, затем довольно ухмыльнулись и исчезли….
…..и все стало, как прежде. Раннее утро, лес, с первыми предвестниками осени, весело орущие птахи с их вечными хлопотами.
Никаких следов царившего здесь безобразия, только Людмила беспомощно висела на дереве. А что делать?
Угрозы нет, виси, отдыхай, а надо будет — отобьемся от кого угодно!
Так и реяла Людмила метрах в пяти над землей, как вымпел на башне, пока ласковое солнышко не начало припекать совсем по-летнему. Да еще летающая мелочь кусачая, видя беспомощную добычу, совершенно обнаглела и облепила девушку с головы до пят.
'Жарко…. Пить…. Двигаться…. Снимите меня хоть кто-нибудь!!!!!' — молила небо незадачливая колдунья.
Кто-то ломился напрямик через кусты, нимало не заботясь о производимом на весь лес шуме. Вышел на поляну, на мгновение замер, принялся описывать круги вокруг висящей девушки, кряхтел, сопел, почесывался. Видимо, соображал, что к чему.
Людмила ничего не могла понять — кого занесло в эту глушь, чего ждать?
— И кто это тебя так, а? — наконец с радостью услышала она знакомый голос. — Кащей постарался, да? А че молчишь, на помощь не зовешь, а?
Людмиле хотелось кричать, вопить во весь голос, да не получалось.
Потоптавшись еще немного по поляне, Леший, наконец, показался на глаза. Оценивающе поглядел на неподвижное лицо, сказал:
— Ты хоть видела, что за дрянь у тебя сзади? Хотя откуда? Щас, подожди, — и, мягко оттолкнувшись от земли, шустро полез на дерево.
Трещала кора, отламываясь под немалым весом Лешего, карабкающегося вверх, протяжно скрипнула толстая ветка, приняв на себя основную тяжесть.
'Скорее бы уже,' — изнемогала Людмила, ее силы были на исходе.
Вдруг за спиной раздался вопль боли, шипение, противно запахло паленой шерстью, и что-то гулко шлепнуло оземь, а следом — брань:
— Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, чтоб тебе….
Продолжения Людмила слушать не стала…. Ругаться лесной хозяин был большой мастер, а тут такой повод — мыслимое ли дело — с такой высоты грохнуться.
Снова перед глазами девушки появился взъерошенный спаситель, почесал в затылке, произнес загадочно:
— И че было соваться? — повернулся и ушел в том же направлении, откуда появился. Понимай, дескать, как хочешь!
…. Мозг периодически отключался, требуя смены обстановки. В очередной раз выплыв из забытья, Людмила заметила, что солнце клонится к закату. Ощутимо похолодало. Ласковый осенний денек уступал место бездушной ночи.
— …. А я помочь хотел, — донесся издалека басок Лешего.
— Нет, я не понимаю, чего ты туда полез, — утомленно отвечал ему вальяжный голос с явным мурлыкающим прононсом. — Ты-то знаешь, что к чему…
— Думал, вдруг вся сила в нее ушла, — оправдывался Леший.
— Ушла, ушла…. Никуда она не девается, сила-то, золото — слишком хороший накопитель.
— Да, стрелки-блискавицы — это тебе не кот начхал…. И откуда только взялись, гостинцы Перуновы? Давно о них не слыхивал, думал, закончилось наказание это.
— Да при чем здесь я? — вдруг возмущенно взвыл ранее вальяжный голос. — Чуть что, сразу кот!..
— Да это я к слову… — принялся оправдываться Леший. — Слушай, а может…
— Нет…. Даже и не пробуй!
Видно было, что диалог тянулся уже давным-давно, и приелся собеседникам до жути. Первый не хотел признавать свою оплошность, а второй, более мудрый, замучался разъяснять, в чем дело.
Выйдя на поляну, «спасатели» скорбно помолчали, глядя на беспомощную ведьму. Кот разбежался, высоко подпрыгнул, цапнул на лету Людмилу за ногу, проверяя реакцию, и глубокомысленно произнес: — Ага…
'Ну, что он тянет, скорей бы!' — мысленно взмолилась девушка: — 'Не ровен час Кащей обратно вернется…'
Леший озадаченно уставился на него: — Что не так? Помёрла?
— Да нормально всё, — успокоил его Баюн, — живая. Боязно мне…
— Может пусть тогда висит?
'Как это пусть? Как это пусть? Снимите меня, поганцы, немедленно, а то я вам такое устрою…'
— И не надейся, — кот хитро улыбнулся, будто услышал её безмолвный вопль, — пока за твоей спиной стрелка-блискавица, никакой силы в тебе нет. Замороженная ты. А вот потом… Но тебе сначала не до этого будет, а потом запамятуешь, ты ж отходчивая, долго не злишься. Стой тут, — обратился он к Лешему, — лови, а то разобьется, кто ей поможет. Я не мастак людей лечить, так только, советом помочь могу. — Кот развернулся и пошел вокруг дерева, а Леший присев, широко расставил руки, примериваясь, как он будет ловить освобожденную ведьму.
'Клоуны, — фыркнула Людмила, прислушиваясь к тому, что творится за спиной, — ей богу, как в цирке…'. Она заорала во весь голос, осознав, что летит вниз головой, а Леший никак её не сможет поймать, в стороне стоит, мух ловит, и шлепнулась на что-то мягкое и пушистое.
'Ай, да кот, ай, да сукин сын, — кряхтя и постанывая, девушка растирала занемевшие руки-ноги и прислушивалась, как ругаются друг с другом её личные 'Чип и Дейл', — везде успевает. Ну, что б я без него делала?'
— Ты это, — Леший замялся, кося глазами в сторону кота, — прости меня, я ж не нарочно, глазомер у меня не того, подвел чуток. Так пойду я, а вы уж тут сами разбирайтесь, — и он нырнул в кусты, не дождавшись ответа.
