нет!
Иду в здание. Туда не пускают, поскольку в это время имперская канцелярия уже была передана в полосу 5-й ударной армии. Пришлось пойти в комендатуру, которая находилась в другом конце имперской канцелярии, и получать пропуск. Зашли в зал, где лежал труп человека, похожего на Гитлера [56.1] . Из шести человек опознавателей лишь один сказал, что это, может быть, Гитлер. Другие пять категорически отрицали. От офицеров, которые находились здесь, я услышал, что ждут какого-то советского дипломата, который может помочь в деле опознания. Это было около 12 часов дня.
Со мной были еще командир взвода старший лейтенант Панасов и несколько солдат. Кто-то из солдат попросил меня: «Покажите, где вы нашли Геббельса». Я пошел с ним в сад, к выходу из бункера.
В это время солдат нашего взвода Иван Чураков залез в воронку, находившуюся рядом и забросанную какими-то сожженными бумагами. Я увидел, что здесь торчит фаустпатрон, и крикнул Чуракову:
— Давай вылезай, еще взорвешься!
На это мне Чураков отвечал:
— Товарищ подполковник, отсюда ноги торчат!
Стали раскапывать, вытащили два трупа — один мужской, другой женский, оба сильно обожжены. Разумеется, в этот момент у меня даже и мысли не было, что это могут быть трупы Гитлера и Евы Браун, поскольку я считал, что труп Гитлера уже лежит в здании имперской канцелярии и его только нужно опознать. Поэтому я приказал завернуть их в одеяла, которые лежали рядом, и закопать снова. А в здании продолжали заниматься опознанием…»
Как это ни парадоксально, но наибольшее число разного рода свидетельств имеется относительно трупа псевдо-Гитлера, который чуть было не спутал весь поиск.
Много лет назад я имел встречу с полковником в отставке (к сожалению, фамилию не помню), который рассказал мне, что был свидетелем опознания «подлинного трупа» Гитлера в здании имперской канцелярии. Я не проявил большого интереса к этому сообщению и к фотографии, сделанной моим посетителем. На ней был изображен мертвый человек с черными усиками в кителе, отдаленно-похожий на Гитлера. Видимо, псевдо Гитлера видели в имперской канцелярии многие советские офицеры и солдаты, что заставило «Военно-исторический журнал» в мае 1965 года поместить это фото и разъяснить, что речь идет о чистейшем недоразумении.
Вот что мне рассказал кинооператор Михаил Яковлевич Посельский:
«Уже 2 мая мы сделали первые съемки в имперской канцелярии — в здании и в саду. Но это казалось нам недостаточным. Мы продолжили эти съемки — это было, насколько я помню, 4 мая, когда мы вместе с оператором И. В. Пановым снова приехали в имперскую канцелярию. На этот раз здание было оцеплено. И. В. Панов добился пропуска, и, пройдя внутрь, мы увидели, что в одной из комнат лежал труп в кителе. „Идет опознание, — сказали нам, — это, наверное, Гитлер“.
Работой по опознанию руководил генерал. Помню, он взял большой лист бумаги и разграфил его пополам. Тех немцев, которых привели для опознания трупа, заставляли расписываться слева или справа — в зависимости от того, считают ли они, что это труп Гитлера или нет. Большинство из них подписывалось в том, что это не Гитлер.
Мы решили сделать съемку, и нам ее разрешили. Но в здании было мало света, и пришлось перенести труп в сад. Съемки были направлены в Москву, однако нам после сказали, что это не был труп Гитлера».
Действительно, много лет спустя эти кадры можно было увидеть в фильме «Хроника без сенсации»: имперская канцелярия, труп и краткий комментарий диктора: «Но это был не Гитлер…»
Среди офицеров и генералов 1-го Белорусского фронта не было никого, кто когда-либо видел Гитлера живым. Но так как предполагалось подписание капитуляции, в Берлине оказались советские дипломаты, видевшие Гитлера до войны. Клименко вспоминает, что именно они сказали веское слово.
Кто это был? Сначала мне рассказали, что это был Владимир Семенович Семенов, который вскоре стал Верховным комиссаром СССР в Германии. При случае я спросил В.С. Семенова об этом, но получил отрицательный ответ: нет, он не был в эти дни в Берлине и не принимал участия в опознании. Но кто же тогда? В ходе беседы мы пришли к мысли, что этим дипломатом мог быть другой знаток Германии — Андрей Андреевич Смирнов.
Летом 1968 года я встретил А. А. Смирнова (он тогда был нашим послом в Турции после 10-летнего пребывания в Бонне) и, признаюсь, с некоторым трепетом спросил:
— Андрей Андреевич, не вы ли были тем советским дипломатом, который в имперской канцелярии опознавал труп Гитлера?
А.А. Смирнов ответил утвердительно и добавил, что в те дни являлся политическим советником командующего 1-м Белорусским фронтом. Он прибыл из Москвы в штаб фронта и при первой возможности поехал в Берлин. Разумеется, он сразу направился к знакомым местам — к разрушенному зданию посольства СССР на Унтер-ден-Линден (здесь до войны Смирнов был пресс-атташе), к министерству иностранных дел на Вильгельмсштрассе. Зашел он и в имперскую канцелярию, где советский комендант продемонстрировал ему «труп Гитлера».
— Конечно, каждый, кто видел ранее Гитлера, — продолжал Андрей Андреевич, — мог сказать, что это не он.
Все это заставило снова вернуться к находке Чуракова. Рано утром 5 мая Клименко вместе со своим заместителем капитаном Дерябиным и шофером Цибочкиным вернулся в сад. Воронку разрыли. Оба трупа были снова извлечены. Составили акт, датированный 5 мая, хотя «находка» была фактически сделана 4-го [57].
«АКТ
Мной, гв. старшим лейтенантом Панасовым Алексеем Александровичем и рядовыми Чуриковым Иваном Дмитриевичем, Олейником Евгением Степановичем и Сероухом Ильей Ефремовичем в г. Берлине в районе рейхсканцелярии Гитлера, вблизи места обнаружения трупов Геббельса и его жены, около личного [57.1] бомбоубежища Гитлера были обнаружены и изъяты два сожженных трупа, один женский, второй мужской.
Трупы сильно обгорели, и без каких-либо дополнительных данных опознать невозможно.
Трупы находились в воронке от бомбы, в 3-х метрах от входа в гитлеровское бомбоубежище и засыпаны слоем земли.
Трупы хранятся при отделе контрразведки «СМЕРШ» 79 стрелкового корпуса [57.2] ».
Кроме того, в воронке, когда ее разрыли глубже, были найдены трупы двух собак. Был составлен акт и об этом. Где он сейчас, Иван Чураков? К сожалению, мне не удалось разыскать его, и я не могу познакомить читателей с биографией человека, который сыграл решающую роль в эти дни. Несколько дней спустя, 13 мая, советскими патрулями был задержан один эсэсовец, который оказался солдатом личной охраны фюрера Гарри Менгерсхаузеном (в документах Клименко он неточно именуется Менгесхаузеном). Так как Менгерсхаузен был очевидцем последних дней бункера, ему предложили дать показания о том, как был сожжен и где закопан Гитлер. Преодолев страх, он сделал это и, придя в сад, подвел советских офицеров… к той самой воронке, которую разрыл Иван Чураков. Сохранился акт, составленный после этого [58].
«АКТ
…Мы, нижеподписавшиеся: начальник отдела контрразведки «СМЕРШ» 79 стрелкового корпуса подполковник Клименко, старший следователь отдела контрразведки «СМЕРШ» 79 стрелкового корпуса и он же переводчик старший лейтенант Катышев, начальник топографической службы 79 стрелкового корпуса гвардии майор Габелок, фотокорреспондент 79 стрелкового корпуса младший лейтенант Калашников, рядовые отдельного стрелкового взвода при отделе контрразведки «СМЕРШ» 79 стрелкового корпуса Олейник, Чураков, Наваш, Мялкин, с участием опознавателя Менгесхаузена Харри, сего числа осмотрели место погребения трупов рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера и его жены.
Опознаватель Менгесхаузен Харри заявил, что он с 10 по 30 апреля 1945 года, проходя службу в группе войск «СС» Мундтке [58.2] , участвовал в защите территории имперской канцелярии и непосредственной охране Адольфа Гитлера.
