– Никаких «но»! – Антон Васильевич машет перед моим носом пухлой папкой. – Тут на троих Кормилиных хватит…
Николай Дмитриевич внимательно выслушивает доклад Конюшенко и мои соображения по поводу неявки Кормилина.
– Ну что ж, – наконец произносит он, как бы взвешивая каждое слово, – готовьте оперативную группу на выезд. По дороге заедете в прокуратуру, я сейчас свяжусь с Вороновым. Соблюдайте предельную осторожность.
Полковник сбивается с привычного сухого тона и с горечью добавляет:
– Не дает мне покоя этот затаившийся где-то Борохович.
Три машины мчатся по проспекту Свободы, сворачивают на Индустриальную и останавливаются невдалеке от дома 47-А. Мы вклиниваемся в деловую жизнь города, но вклиниваемся без мигалок, проезда на красный свет и стрельбы. Наши действия пока подчинены простейшей схеме – привлекать к себе возможно меньшее внимание.
Основная часть опергруппы располагается при въезде во двор, в соседних подъездах и – чем черт не шутит! – двое сотрудников контролируют усеянный многочисленными балконами фасад здания.
На окнах квартиры Кормилина задернуты шторы, из-за них пробиваются полоски зловеще-тусклого света. Соблюдая тишину, мы поднимаемся на третий этаж по широкой лестнице с массивными перилами. «Слесарем ЖЭКа» будет представляться Семенов с его хрипловатым голосом и нагромождением мышц. Вообще, слесарь – самая удобная профессия. Ею прикрываются все – начиная угрозыском и заканчивая домушниками.
Звоним в обитую темно-коричневым дерматином дверь, прислушиваясь к малейшему шороху. Никогда не Знаешь, что ожидает тебя в следующий миг.
Наши звонки усиливаются, но к двери никто не подходит.
– Заснул он там, что ли? – шепчет кто-то из оперативников за моей спиной.
Продолжать трезвонить бессмысленно. Подаю Семенову условный знак. В три резких удара корпусом старшина срывает левую половинку двери с петель и по инерции влетает в образовавшийся проем. Мы устремляемся вслед за ним, держа оружие наготове.
Ни в прихожей, ни в одной из двух смежных комнат Никого нет. Удостоверившись в этом, приступаю к беглому осмотру квартиры.
Первая комната приспособлена под спальню. Диван аккуратно застелен, возле журнального столика – высокий торшер на резной деревянной ножке. Вторая комната – гостиная. Очевидно, здесь происходили ночные бдения. Площадь большая – около двадцати пяти квадратных метров. Бросается в глаза явный беспорядок: дверцы и ящики импортного гарнитура распахнуты и выдвинуты, покрытый лаком паркетный пол завален бельем вперемежку с распечатанными колодами карт, в хрустальной люстре под потолком горят все шестъ свечей. Цветной телевизор полуразвернут на дубовом тумбе с гнутыми ножками.
Складывается впечатление, будто хозяин квартиры лихорадочно торопился унести ноги подобру- поздорову. Или его поторопили… Невероятно! Похожая ситуация была у меня в шестьдесят шестом, когда мы брали Губатого. Матерый рецидивист, кем-то предупрежденный, улизнул от нас буквально в последний момент, спустившись во двор по обледенелой водосточной трубе. Взяли Губатого через полтора месяца в подвале заброшенного дома, выследив его любовницу. Бандит до последнего патрона отстреливался из обреза, тяжело ранив одного и убив другого милиционера – отца двух девочек-дошкольниц.
В прихожую вбегает Громов, который все это время находился в машине вместе с Бородиным.
– Товарищ майор! Срочный вызов по рации.
– Ни к чему не прикасаться. Пригласите двух понятых. Опросите соседей. Я сейчас вернусь.
Дверца «Волги» услужливо приоткрыта.
– Голиков на связи.
– Докладывает Рязанцев. Серов доехал двенадцатым автобусом до конечной, свернул на Кировоградскую и несколько минут назад вошел в дом № 17.
– Это в частном секторе?
– Да.
– Кто владелец дома, не выяснили?
– На стене имеется табличка «Границкий Л. А.».
– Возле дома никого нет?
– Никого, только во дворе стоит автомашина такси. Если не ошибаюсь, 18–61…
– Что?! – я концентрирую внимание на необъяснимом факте. – Это же машина Моисеева! Усилить наблюдение! Поддерживайте со мной постоянную связь.
– Вас понял!..
У подъезда уже собралась кучка любопытных соседей, в основном преклонного возраста. Откуда-то появляется Громов под руку с воинственного вида старушкой в длинном ядовито-красном пальто, накинутом на плечи пуховом платке и туфлях с галошами.
– Это Вера Денисовна Клепикова, соседка Кормилина по лестничной клетке, – поясняет лейтенант.
Не дожидаясь наводящих вопросов, Вера Денисовна грозно заявляет:
– Плохо работаете, милиция! Давно пора всех этих жуликов на чистую воду вывести. А первым – Ваньку!
– А почему вы считаете, что Иван Трофимович – жулик? – я не могу удержаться от улыбки.
