Он мрачно подумал, что играет с огнем. Ему нельзя осложнять свою жизнь ни связью с Карли, ни с какой-либо другой женщиной. Он не имеет права даже думать об этом, пока не наладит собственную жизнь.
***
Карли заметила, что, по мере их продвижения, стада становятся все более многочисленными. Иногда среди коров попадались лошади.
— Мустанги, — объяснил Зейн. — Время от времени мы сгоняем их и отбираем самых лучших.
Карли кивнула. Вынув фотоаппарат из футляра, она сделала несколько снимков. Ей даже удалось незаметно сфотографировать Зейна.
Глядя на расстилавшийся перед ней простор, Карли думала о том, что, хотя наступили другие времена, земля, вероятно, осталась почти такой, какой она была в начале девятнадцатого века. Она попыталась представить, как жили люди, когда лошади были основным средством передвижения и предки Зейна кочевали по прерии. Украдкой бросив на него взгляд, Карли попыталась вообразить, что на нем нет ничего, кроме перьев и набедренной повязки.
В этот момент он посмотрел на нее и вопросительно поднял бровь.
— Что-то не так?
— Ты что-то сказал? Нет, я просто… — она не договорила и отвела от него взгляд, внезапно смущенная направлением, которое приняли ее мысли.
— Ну же, что случилось?
— Правда, ничего!
— Угу. Тогда почему ты смотрела так, будто я посинел?
Карли покачала головой.
— Мы скоро доберемся?
— Часа через два. Давай, признавайся!
Она обреченно вздохнула.
— Если тебе так интересно… я пыталась представить тебя… я хочу сказать… я… Давай забудем об этом, хорошо? — в отчаянии вырвалось у нее.
— Теперь уже поздно.
Карли поняла, что он поймал ее на крючок и не собирается отпускать.
— Мне просто стало интересно, как бы ты выглядел в штанах из оленьей кожи и с перьями на голове.
Лицо Зейна стало расплываться в улыбке. Он громко рассмеялся.
— Если хочешь, я покажу тебе.
— У тебя все это есть?
— Конечно. Там, в резервации. Матушка настаивает, чтобы я иногда присутствовал на церемониях заклинания, — он усмехнулся. — На ранчо я ковбой, но в резервации я настоящий дакота.
— Мне бы хотелось посмотреть, как ты танцуешь.
— Правда?
Карли кивнула. Сердце у нее стучало, как кузнечный молот. У нее было чувство, что теперь он имеет в виду отнюдь не танцы. Следующие слова подтвердили ее подозрения.
— Я буду танцевать для тебя, — сказал он голосом искусителя, — если ты потанцуешь для меня.
«Хорошо, что я сижу на лошади!» — подумала Карли. Если бы она стояла, у нее подогнулись бы колени. В темно-красной рубашке, выцветших джинсах, потертых сапогах и черной широкополой шляпе Зейн выглядел очень соблазнительно.
У нее пересохло во рту, когда он направил к ней свою лошадь, и теперь они ехали, почти соприкасаясь бедрами. Если бы он наклонился к ней, а она потянулась к нему…
В последствие Карли так и не смогла понять, что произошло. Она наклонилась к Зейну, чувствуя нетерпеливые удары сердца, как вдруг Квини стремительно понеслась по прерии. Карли повисла на лошади, вцепившись в нее изо всех сил.
Она тщетно натягивала поводья, ничего не видя вокруг. Шляпа слетела у нее с головы. Ветер резал глаза. Господи, если лошадь упадет…
И вдруг рядом с ней уже скачет Зейн. Как герой вестерна, он стремительно протянул руку, обхватил Карли за талию, выдернул из седла… и вот она уже сидит впереди него, ухватившись за руку, которая крепко держит ее. Постепенно лошадь перешла на рысь, потом пошла шагом и остановилась. Карли облегченно вздохнула.
— Ты в порядке? — спросил Зейн.
Она кивнула и припала к его крепкой груди.
— Что… что случилось?
— Я точно не знаю. Возможно, Квини ужалила оса, которая вилась над ней.
Карли закрыла глаза. Она едва не погибла, и все из-за того, что оса ужалила ее лошадь! Зейн повернул коня и направился обратно.
— Куда мы едем? — спросила Карли, хватаясь за его руку.
— За твоей шляпой. Она ведь новая?
— Да.
Найдя шляпу и надев ее Карли на голову, он снова повернул лошадь.
— Теперь надо поймать твою лошадь.
— Как ты найдешь ее?
— Она не могла уйти далеко. Как только Квини поймет, что опасность миновала, она остановится и начнет пастись.
Так оно и оказалось. Через несколько минут они обнаружили Квини, которая спокойно жевала клевер.
Зейн соскочил с лошади, поймал поводья кобылы и провел рукой по ее крупу.
— Как она?
— В порядке. Она просто испугалась, вот и все, — повернувшись, он бросил взгляд на Карли. — Не побоишься сесть на нее?
— Думаю, что нет.
Кивнув, он перенес ее со своей лошади на спину Квини.
Больше происшествий не было. Когда они подъехали к реке, стало понятно, почему возникла проблема. Большой сук, отломившийся от росшего на берегу дерева, упал в воду и застрял между двумя огромными валунами, создав запруду и замедлив течение воды.
Зейн спешился и стреножил лошадь. Карли сделала то же самое. Она взяла фотоаппарат и поспешила к реке.
— Мне придется вытащить этот сук, — сказал Зейн. Вынув перчатки из заднего кармана, он надел их и снял веревку с луки седла.
Карли быстро сфотографировала Зейна, когда он, встряхнув веревкой, на конце которой была петля, начал размахивать ею над головой.
Резкое движение кисти — и веревка пролетела по воздуху и опустилась на край сука. Зейн резко дернул, затянув петлю.
— Не подходи! — предостерег он Карли. Вскочив в седло, Зейн направил лошадь прочь от реки. Веревка туго натянулась.
Сук толщиной в человеческое тело начал двигаться, но затем зацепился за валун.
Выругавшись, Зейн спрыгнул с лошади и направился к Карли.
— Мне придется войти в воду. Попробую сдвинуть его, — сказал он. — Справишься с моей лошадью?
— Я попробую…
— Молодец!
