зная, что им надо быть вместе. Вот и все.
– Мам, – подал голос Тревис.
Она повернулась к нему.
– Что?
– Просто имей в виду… – Мальчик спрыгнул со стула. – Я против него ничего не имею.
– А как тебе этот?
Слоун покачала головой:
– Слишком велик и, по-моему, ужасно неудобен.
Они стояли у прилавка в ювелирном отделе универмага «Сакс, Пятая авеню».[9] Здесь, как и обычно в субботу, было много посетителей. Они сновали туда-сюда, нагруженные объемистыми пакетами и сумками.
– А этот? – Джордан показал на большой бриллиантовый солитер.
– Красивый, но бриллианты мне как-то ни к чему. – Слоун поправила свою голубую мягкую фетровую шляпу.
– По-моему, ты единственная женщина в мире, которой не нужны бриллианты, – удивился Джордан.
– Выходит, так. – Слоун сунула руки в глубокие карманы своего сизовато-серого жакета.
Джордан засмеялся:
– Но есть же, наверное, какие-то камни, которые тебе «к чему»?
– Сапфиры, – быстро ответила она. – Причем чем голубее, тем лучше.
– Понятно, понятно… – Джордан задумчиво посмотрел на витрину.
– Послушай, Джорди, скажи мне, зачем мы сюда пришли и глазеем на эти витрины? – Слоун взяла его за руку.
– За часами. Понимаешь, приближается день рождения отца. Я хотел бы подарить ему часы.
– Так зачем же понапрасну тратить время, пойдем в отдел часов.
– А может, лучше прогуляемся до «Картье»? – предложил Джордан.
Она пошли по Пятой авеню, время от времени останавливаясь у шикарных витрин. Слоун заинтересовалась шубкой из голубого песца.
– Как я понял, вкусы у тебя довольно консервативные, – иронически улыбнулся Джордан.
Блеск в ее глазах мгновенно погас.
– Не одобряешь?
– Как же мне не одобрять? Во-первых, у моей мамы по меньшей мере полдюжины меховых шуб, а во- вторых, тебя я одобряю целиком и полностью. – Они остановились у витрины магазина «Картье». – Как тебе нравится вот это? – В витрине среди умопомрачительных серег, браслетов и всего прочего лежало простое и элегантное колье с сапфировым солитером. – Неужели и этот слишком велик?
Она задумалась, закусив губу.
– Пожалуй, к этому я привыкла бы.
– Привыкла? – удивился Джордан.
Она засмеялась:
– Да, это очень красивое колье. Ну и что? – Слоун взяла его под руку и поцеловала в щеку. – Пойдем купим часы.
Прошло несколько дней.
– Для этого нужны репортажи в прессе, на радио и телевидении, – сказал Джордан, продолжая начатый разговор. Взявшись за руки, они направлялись к Центральному парку.
Слоун рассмеялась:
– Не дай тебе Бог попасть в зависимость от средств массовой информации. Когда они тебя любят, это замечательно, а если нет, то нужно иметь очень толстую кожу. Это единственный шанс выжить.
– Без них все равно не обойтись. Если поло станет таким же популярным, как и другие виды спорта, они нам понадобятся. Ведь у большинства обывателей сложилось представление о поло как о спорте богатых и для богатых. Эти люди не понимают, что зрителю посещение матча обходится не дороже, чем сходить на футбол.
Слоун сунула руки в карманы своего шерстяного пальто с погончиками.
– И в чем же состоит план?
– Для начала необходимо, чтобы Ассоциация поло США начала сотрудничать с Международной координационной группой. Эта спортивная коммерческая организация прекрасно зарекомендовала себя в работе с гольфом и теннисом. – Джордан остановился возле киоска у входа в парк, чтобы купить два хот- дога и две банки содовой. – Ты с чем будешь? – спросил он, доставая бумажник.
Налетел порыв холодного октябрьского ветра.
– С горчицей и квашеной капустой. – Слоун подняла воротник. – И возьми еще претцелей.[10] Это как Эмпайр-Стейт-билдинг,[11] без них просто нет Нью-Йорка.
Джордан рассмеялся:
– Знаешь, это даже забавно. Я ведь столько раз бывал в Нью-Йорке, а по-настоящему, кажется, вижу его впервые. – Он протянул ей хот-дог и содовую, затем повернулся к продавцу: – Две порции претцелей, пожалуйста. – Заметив, что тот доволен, Джордан подмигнул: – Хочу побаловать жену. Она беременна, только эту муру целый день и потребляет.
– Джордан! – Слоун стукнула его по руке.
– Еще раз ударишь, не получишь вечером ужина, – предупредил он.
– Классная перспектива! – Она откусила хот-дог. – А насчет прессы я советую подождать, пока тебя не проинтервьюирует какой-нибудь недоброжелательный репортер.
– У меня уже был один неприятный случай. – Джордан отправил в рот претцель. – Ты права, здесь они действительно хороши. – Он отпил из банки. – В прошлом году в Техасе меня интервьюировала одна дама. Пришла ко мне сразу после матча, и мы долго говорили. Я так старался, черт возьми, так горячо говорил о преданности делу, о жертвенности, о том, как это тяжело… Ну, в общем, все о нашем деле. И когда закончил, кажется, по-настоящему ее заинтересовало, пользуюсь ли я одеколоном «Поло». Я почувствовал себя так, будто меня облили дерьмом.
Слоун покончила с хот-догом.
– Вряд ли эта твоя репортерша была ангелом, но, по-моему, практически она безвредна. Если хочешь, я расскажу тебе по-настоящему ужасные истории.
Джордан поморщился:
– Как-нибудь в другой раз.
Они вышли на Грэнд-Арми-плаза,[12] и Джордан обратил внимание на выстроившиеся у тротуара симпатичные конные экипажи.
– Я где-то видел рекламу: «Если не прокатился в нашем экипаже, считай, в Нью-Йорке не был», – сказал он. – Это они?
Слоун кивнула:
– Лет пятьдесят они заменяли лимузины. В фильмах тридцатых годов любовники встречаются в Центральном парке вечером и едут в таких экипажах. Включи телевизор в любой день, только попозже, и сам увидишь.
Джордан подмигнул:
– Поздно вечером у нас с тобой есть занятие поинтересней, чем смотреть по телевизору старые фильмы. – Бросив пустую банку из-под содовой в урну, он взял Слоун за руку. – А вот прокатиться по парку – это не такая уж плохая идея. Хочешь?
Слоун посмотрела на него и улыбнулась:
– Почему бы и нет?
Они сидели в экипаже, держась за руки и наслаждаясь видами парка, а кучер, миловидная девушка во фраке и в высокой шляпе, время от времени обращала их внимание на различные достопримечательности.
Когда они приблизились к отелю «Плаза», Джордан прижал к себе Слоун.
