соответствовала их вкусам. Например, «Иди за мной» Джона Денвера и «История моей жизни» Нейла Даймонда. Даже приглашения на свадьбу были оформлены необычно: бледно-серые, а не белые, как принято. Текст они придумали сами, но закончили его строчками из Халила Гибрана: «По-настоящему ты отдаешь только тогда, когда отдаешь себя».
После церемонии в саду был устроен фуршет. Гости развлекались веселой музыкой, выпивали и закусывали копченым лососем, устрицами, охлажденными креветками и омарами под соусом. А вечером на званом ужине с большим количеством гостей Джордан и Слоун разрезали великолепный четырехъярусный свадебный торт, украшенный отлитыми из сахара фигурками жениха и невесты на белой лошади. Джордан не пожелал, чтобы торт был полностью белым, как предписывает традиция, поэтому один ярус под белоснежной глазурью сделали шоколадным.
– Итак, свершилось, – сказала Кэти. Она и Слоун, стоя рядом, наблюдали, как Джордан танцует с Габи, одетой в красивое шелковое платье абрикосового цвета.
– Что? – рассеянно спросила Слоун.
– Ты вышла замуж, моя дорогая, – улыбнулась Кэти. – А ведь всегда любила повторять, что этого никогда не случится.
– А ты никогда мне не верила.
– Намерения женщины способен изменить только мужчина, необходимый ей. То же относится и к мужчине. – Кэти оправила свой зеленый костюм из переливчатой ткани.
Слоун молча улыбнулась. Наблюдая за Джорданом, она вдруг осознала, что не только вышла замуж за мужчину, который ей нужен, но и обрела образ жизни, всегда привлекавший ее. Однако это случилось только потому, что она стала Слоун Дрисколл, автором бестселлеров. А вот что касается Сэмми Дуглас… Слоун опустила глаза.
«Интересно, посмотрел бы Джордан второй раз в сторону Сэмми?»
– Честно говоря, мне казалось, что-то должно измениться.
Джордан пытался разглядеть во мраке спальни лицо Слоун. Опираясь на локти, он навис над ней, и она даже в темноте видела в его глазах дьявольский блеск.
– Что же должно измениться? – весело спросил он. – Каким образом?
– Не знаю. – Слоун, чуть приподняв голову с подушки, быстро поцеловала его. – Я думала, что после свадьбы секс у нас станет каким-то другим.
– Вот тут ты не права, любовь моя, – живо отозвался Джордан. – Дело в том, что сексом мы с тобой никогда не занимались. Мы занимались любовью. А это большая разница.
– М-м-м… ничего себе открытие.
Его губы легко касались ее лба.
– Хочешь, чтобы это у нас стало другим?
Она обняла его за шею.
– Нет. Разве может быть что-нибудь лучше этого?
– По-моему, нет.
Она нежно потерлась о его губы.
– Знаешь, постепенно у нас с тобой будут возникать с этим трудности.
– И как же мы выйдем из положения?
– Видимо, придется поменяться местами.
– Не возражаю. Это не так уж плохо.
Слоун усмехнулась:
– Вот уж никогда не предполагала, что ты согласишься на пассивную роль.
– Находиться внизу вовсе не значит быть пассивным. – Играючи, Джордан укусил ее шею.
Она вскрикнула:
– Злодей!
– Позволь мне прокусить твою шею… – зловеще произнес он вампирским голосом и сдернул прикрывающее их одеяло. Слоун взвизгнула, и в этот момент за окном кто-то закричал:
– Пожар! Пожар!
Джордан и Слоун застыли. В следующую секунду он отшвырнул одеяло, вскочил на ноги и голый бросился к окну. Четверо конюхов бежали туда, где полыхало яркое оранжевое зарево, поднимавшееся за густой купой деревьев. Увидев в окне Джордана, один из конюхов крикнул:
– Горит конюшня племенных кобыл!
– Господи! – Джордан наспех оделся.
– Что случилось? – Слоун села, нащупывая в темноте халат.
– В конюшне племенных кобыл пожар! – Он уже направлялся к двери.
Слоун надела халат и тапочки.
– Я пойду с тобой.
– Не надо! – бросил он не оглядываясь. – Там только беременных не хватает.
– Со мной ничего не случится! – Слоун последовала за ним вниз по лестнице. К входной двери они подошли вместе. – Я должна быть рядом с тобой. Почему ты не хочешь, чтобы я пошла? Ведь мне там ровным счетом ничего не угрожает. В огонь я не полезу.
Джордан не стал спорить, чтобы не тратить время.
Вся конюшня была охвачена пламенем. Большую часть кобыл, среди них жеребых, конюхи уже успели вывести. Кэппи разворачивал тяжелый резиновый шланг.
– Ты вызвал пожарных? – спросил Джордан.
– Да! – Шум стоял невообразимый: кричали конюхи, ржали испуганные лошади, ревело пламя. – Они выехали!
– Всех лошадей удалось вывести?
– Не знаю. – Кэппи вытер со лба пот. – Считать по головам времени не было. Этим занимаются шестеро ребят…
– Где Пиковая Дама? – Глаза Джордана шарили по сбившимся в кучу, нервозно перебирающим ногами кобылам, которых отвели на безопасное расстояние.
– Добраться до нее так и не удалось! – крикнул один из конюхов, с трудом удерживая за поводья двух лошадей. – В том месте уже сущий ад.
Джордан метнулся вперед, прямо в горящую конюшню. Это было так неожиданно, что ни Кэппи, ни Слоун не успели его остановить.
– Джордан! – закричала Слоун и ринулась за ним, но Кэппи схватил ее за руку.
– Не надо! Помочь ему вы все равно не сможете. К тому же он не сумасшедший.
– А как называется то, что он сейчас сделал? – Слоун попыталась вырваться, но Кэппи не отпускал ее.
– Эта кобыла слишком много для него значила. Он попытается ее вызволить, но жертвовать ради нее жизнью, поверьте мне, не станет. – Слоун обмякла, и Кэппи отпустил ее. – Если Джордан увидит, что все бесполезно, он сразу вернется.
Джордан задержался у входа в конюшню, схватил один из шлангов и, прежде чем вбежать, облился ледяной водой. Стоящие рядом конюхи что-то кричали ему, но он отмахнулся и, защищая лицо от невероятного жара, двинулся к задней части конюшни. Неподалеку вспыхнул тюк сена, превратившись в огромный пылающий шар. Пламя лизало стены, уже начали рушиться бревна, но Джордан шел вперед, пытаясь сквозь рев огня расслышать ржание Пиковой Дамы. Впереди, чуть не задев его, упали горящие обломки крыши, но ему удалось увернуться. Джордан продолжал двигаться вперед с отчаянной решимостью. Пламя быстро распространялось по конюшне, и жар был почти непереносимым. Пот заливал лицо Джордана, дым обжигал легкие и ел глаза, но он шел. Добравшись до стойла Пиковой Дамы, он увидел, что оно с одной стороны объято огнем. Джордан дернул дверцу, но она не подалась. В отчаянии он навалился на нее, и именно в этот момент на кобылу упало горящее бревно. Она издала душераздирающий звук. Растащив обломки, Джордан набросил на Пиковую Даму попону, быстро схватил повод и попытался вывести лошадь, но та, обезумев от боли и страха, отчаянно сопротивлялась. Тогда он вытащил из кармана большой носовой платок и прикрыл ей глаза, заправив края за сбрую. Затем повел ее к выходу, то и дело останавливаясь. Очень короткий путь от стойла до входной двери показался ему бесконечным, и Джордан
