— Но с чего ты взяла?.. Вот ведь Тревис.
Слоун зло огрызнулась:
— Тревис родился двенадцать лет назад, ты не забыл? А сейчас мне тридцать семь, у меня давление…
— И привычка к наркотическим снадобьям.
— Да, и это тоже, — вызывающе согласилась Слоун. — Я не могу без них жить… я не могу заснуть… По ночам меня мучают кошмары…
— И сейчас?
— Не могу остановиться!
— Слоун, ты можешь.
В ответ она лишь покачала головой:
— Нет, Джордан, в самом деле не могу.
Он посмотрел в лицо Слоун, — увы, она говорила искренне.
— Но должна суметь, Слоун, потому что я их тебе не верну!
Пить таблетки Слоун не прекратила. Удостоверившись, что мужа нет дома, она полезла в свой самый дальний тайник — на месте батареек в магнитофоне.
Слава Богу, Джордан его не обнаружил. А если догадается, что ж, придется часть спрятать еще похитрее.
«Он не понимает меня, — думала Слоун, пока разбиралась со своим хозяйством: одни пузырьки — туда, другие — сюда. — Не понимает и понять не сможет». Слоун посмотрела на желтую капсулку, лежавшую на ладони. Раньше хватало одной, теперь нужны две.
Две… «Теперь засну». Капсулки Слоун запила ликером из бутылки, стоявшей в шкафу. «Наконец спокойно засну…» И с этой мыслью Слоун закрыла глаза.
Когда Джордан вернулся, Слоун спала, громко посапывая. Слишком громко. Подойдя к кровати, он заметил на ковре что-то яркое. Желтая капсулка!..
— Черт побери, — прошептал он, — я-то думал, что обнаружил все.
Увидел и пустую бутылку из-под ликера — внутри не осталось ни капли.
— Опять таблетки… Сколько же она выпила на этот раз?!
И волна страха окатила его: вдруг Слоун не проснется?! Надо поскорей разбудить ее, разбудить!
Он стал трясти Слоун за плечи.
— Просыпайся, Слоун, вставай! Нужно встать, Слоун!
Она глубоко вздохнула, но глаз не открывала.
— Слоун, я не могу тебя оставить в покое! Проснись! Нам надо немножко пройтись!
Джордан поставил Слоун на пол, придерживая за талию, и повел в ванну — Слоун еле держалась на ногах, голова ее моталась из стороны в сторону, она что-то бормотала протестующе.
— Слоун, проснись… же…
— Дай мне поспать… немножко…
— Нет, нельзя! — орал Джордан. — Сколько ты выпила?
— Не помню. — Ноги у нее подгибались, она едва стояла.
— Сколько, Слоун? — твердил Джордан.
— Две, только две…
— Ты уверена?..
— По-моему…
— А ликера?..
— Немножко, чтобы запить…
Значит, две… Но Джордан не верил ей. Дотащив Слоун до ванны, он открыл кран с холодной водой и вместе со Слоун встал под ледяную струю. Тут, почувствовав резкий холод, Слоун закричала во весь голос:
— Я проснулась, Джордан, проснулась!
— Мне нужно знать правду! — Джордан старался перекричать шум воды.
— Вытащи меня, Джордан, закрой воду! Я в самом деле приняла только две таблетки!
— А остальное?
— Маленькую бутылочку ликера, ты его видел. Клянусь, я говорю правду!
Джордан облегченно вздохнул и выключил воду. «Слава Богу, тревога оказалась напрасной».
Но то была последняя капля.
— Слоун, давай серьезно поговорим.
Слоун еще лежала в постели, когда Джордан начал этот разговор.
— Я думала, что ты уже сказал все, что хотел.
— Не совсем.
— В чем еще дело?
— Дело в нас с тобой… Ты разве не заметила, что наши отношения заметно изменились с тех пор, как ты села на таблетки?
— Джордан, — перебила его жена, — я нашла единственный способ, как справиться со своим горем.
— Допустим… Но ты решила, как всегда, — бороться в одиночку, без меня.
— Как я могла обратиться к тебе? Женщина, которая не смогла родить тебе ребенка?..
— Слоун, ты же знаешь, что в этом мире мне дорога только ты. Не отрицаю, мне хочется иметь дом, где было бы много детей. Но если это невозможно, я смогу жить и без этого. У нас есть Тревис…
— К сожалению, этого мало.
— Для меня достаточно. Ты должна обратиться в медицинский центр.
— Не собираюсь я никуда обращаться!
— Слоун, ты сказала мне, что тебе необходимы таблетки, — без них ты не можешь прожить и дня, так? Значит, ты больна, — а лечиться отказываешься.
— Я в самом деле не могу их бросить, Джордан.
— Ты можешь!
— Пожалуйста, Джордан…
— Ты должна, Слоун, — твердо сказал Джордан, — ты должна бросить, чтобы спасти нашу семью.
Слоун еще не поняла, о чем говорил Джордан.
— Я очень люблю тебя, Слоун. Я тебя люблю так, как никого никогда не любил, но я не останусь здесь, видя, как ты ежедневно убиваешь себя.
— Джордан, я не могу… — простонала Слоун.
— В таком случае у меня нет выбора. Завтра утром я уезжаю в Калифорнию — один. Если передумаешь — найди меня. Я пошел собирать вещи.
Потрясенная, Слоун молча смотрела Джордану вслед: самые худшие ее опасения оправдывались.
Поезд прибыл на Центральный вокзал ранним утром. Слоун подождала, пока из вагона выйдут все пассажиры, и сошла последней.
Все ее мысли там, с Джорданом, — неужели она потеряла его! В ушах звучали его слова: «Я не могу видеть, как ты убиваешь себя на моих глазах… я люблю тебя, но смириться с этим не могу… ты знаешь, где меня найти, если передумаешь…»
День вставал такой же серый и мрачный, как настроение Слоун. Шел снег, дул холодный, пронизывающий ветер, но Слоун не замечала ничего вокруг. Она закинула вещи на заднее сиденье такси и хлопнула дверцей. Застегнула зачем-то пуговицы на пальто. Села рядом с водителем.
— Куда едем? — спросил шофер.
— Что? — непонимающе спросила Слоун.
