Рексанна Бекнел
Укрощенное сердце
Когда камни станут расти, а деревья нет,
Когда полдень станет темным, как спина жука,
Когда зимняя жара победит стужу,
Только тогда падет Уэльс.
Пролог
Ронуэн увидела кролика и замерла. Почему он не убегает? Она устало оглядела открытую поляну в поисках притаившегося хищника — человека или зверя. Никого не обнаружив, Ронуэн снова устремила взгляд на кролика и медленно опустила на землю плетеную корзину. Зверек подпрыгнул, заметался в зарослях недавно распустившегося папоротника и остановился.
Он попал в ловушку.
Ронуэн снова оглянулась. Опустошать чужие ловушки было запрещено. В голодные годы это считалось преступлением. Но Ронуэн делала это не в первый раз. И, судя по всему, не в последний.
Девушка медленно подошла к кролику:
— Ну, иди ко мне, братец-кролик, давай посмотрим, что держит твою лапку. — «Из тебя получится отличное жаркое», — мысленно добавила она и почувствовала, как в животе заурчало. Зима была долгой и голодной, Ронуэн уже забыла, что значит наесться досыта, а о жарком из кролика даже не мечтала.
Она ловко освободила кролика и посадила в корзинку. «Разберусь с ним потом, а теперь надо поскорее уходить, пока меня не поймали те, кто поставил здесь ловушку».
Солнце уже давно скрылось за плотным слоем синевато-серых облаков, но Ронуэн знала, что оно приближается к западному горизонту. Сегодня она ушла дальше от дома, чем обычно, и теперь ей следовало поторопиться. Она побежала вниз по крутому склону холма, скользя на темных, поросших мхом камнях. Она перейдет реку по поваленному дереву, потом направится в сторону Каррег-Ду и, если ей хотя бы немного повезет, успеет домой до темноты.
Но удача от нее отвернулась. Ронуэн уже подходила к берегу реки, когда мимо ее уха пролетел камень.
— Верни моего кролика, не то следующим камнем я разобью тебе голову.
Голос детский, но очень сердитый.
Следующий камень оцарапал ей плечо. Ронуэн продолжала бежать. Она преодолела открытый каменистый участок и теперь петляла между зелеными ивами, стремясь во что бы то ни стало добраться до реки. Переправа была уже рядом.
Но как нарочно, она поскользнулась и упала, а когда вскочила, третий камень ударил ей в щеку. Вскрикнув, Ронуэн снова потеряла равновесие и опять упала прямо в холодную лужу. Она выронила корзинку, и уже через мгновение кролик оказался на свободе. Зверек не мешкая бросился наутек, а из-за деревьев выскочил запыхавшийся мальчик.
— Это мой кролик! — завопил мальчишка и швырнул очередной камень, но промахнулся. — Это был мой кролик, а теперь он убежал, и все из-за тебя!
Маленький грязный оборванец сердито взглянул на Ронуэн. Она сначала почувствовала страх, но вскоре страх сменился раздражением. Ее поймали с поличным. Кролик убежал. Щека ужасно болела, одежда намокла. Этому тощему недомерку лучше бы ее больше не злить, иначе он узнает, почем фунт лиха.
Неожиданно она прищурилась и наморщила нос.
— Можешь больше ничего не говорить, — заявила она, гордо выпрямившись.
Как-никак Ронуэн уже четырнадцать лет, и ей не пристало связываться с такой шантрапой.
— Я тебя узнала. Ты Рис ап Овейн, не так ли? Твою грязную физиономию и тошнотворную вонь невозможно забыть. — Ронуэн кое-как поправила одежду и пошла к реке. — Прочь с дороги!
Мальчишка был меньше ее ростом, совсем еще ребенок, а Ронуэн совсем уже взрослая девушка. Но он не боялся ее ни теперь, ни раньше, когда еще под стол пешком ходил.
— А ты ведьма Ронуэн, — с явным отвращением выговорил он. — Ведьма-воровка из Каррег-Ду. — Он схватил ее корзинку и отскочил в сторону. — Ты украла моего кролика, а я заберу твою корзину.
— Это мое! Отдай!
Ронуэн бросилась отнимать корзину. Мальчишка, кривляясь, поднял корзину над головой и отбежал на безопасное расстояние.
— Верни мне мой ужин, и получишь свою корзину.
— Ты, грязный маленький ублюдок! — закричала Ронуэн. — Я покажу тебе, как швыряться камнями.
Но Ронуэн, как ни старалась, никак не могла поймать увертливого мальчугана. Он прыгал и вертелся перед ней, не убегая далеко, но и не давая себя схватить. Один раз ей даже удалось поймать край его туники, но проказник вырвался, а в руке у нее остался лишь клочок грязной шерсти.
Ронуэн, тяжело дыша, устремила на противника злобный взгляд.
— Ты, очевидно, ни разу не мылся после той ванны, которую я тебе устроила пять лет назад. Неудивительно, что ты живешь в лесу. Никто не смог бы вынести соседство с тобой под одной крышей. Слишком уж от тебя смердит.
— Я живу в доме, хорошем уютном доме, — сообщил мальчик и помахал корзинкой. — Мерил понравится эта вещица. Хотя, конечно, она предпочла бы кролика.
Неожиданно его что-то отвлекло, и он скосил глаза вправо. Ронуэн с победным криком бросилась на противника, и он, не выдержав натиска, упал. Используя разницу в весе, она прижала мальчишку к земле и вцепилась в свою корзинку. Но он оказался сильнее, чем можно было предположить, и хотя выпустил из рук добычу, ловко перекатился и оказался сверху. Она попыталась нанести ему удар коленом в пах, но ей не удалось.
— Тише, ты! — прошипел он и схватил девушку за волосы.
Ронуэн тоже ухватила его за грязную шевелюру и стала отчаянно сопротивляться, стараясь спихнуть его с себя, но ей очень мешали мокрые юбки, сковывавшие движение.
— Прекрати, Ронуэн! Там английские солдаты!
Английские солдаты.
Эти два слова изменили все. Моментально позабыв о разногласиях, мальчик и девушка отползли назад под ненадежное прикрытие чахлых низких деревьев, росших вокруг крупного черного валуна. Они считали друг друга врагами, но когда речь заходила об английских солдатах, все жители Уэльса объединялись и выступали единым фронтом. Вот и эти двое прижались друг к другу, чувствуя себя кроликами в ловушке, и пристально наблюдали за группой англичан. Бежать было некуда — их бы сразу заметили: пятеро солдат ехали верхом на крупных жеребцах, которые вполне могли растоптать ребят.
Ронуэн уже была достаточно взрослой и понимала, что могут с ней сделать солдаты. У нее недавно появилась грудь, которой она чрезвычайно гордилась. Но теперь, если она попадет в руки англичан, только ухудшит ее положение, Ронуэн прижалась к Рису и приказала себе не паниковать. Однако сердце билось все так же гулко и часто, руки и ноги дрожали.
Солдаты остановились на противоположном берегу реки. И людям, и животным не хотелось лезть в ледяную воду.
